— Наряду с отправкой тебя за ней, — указала я.

Эбен рассмеялся: горький, болезненный звук. — Меня? — Его акцент мальчика с фермы сгустился. — Я шучу.

— Вы из разных Кровей. Значит, ты сбежал от своего собственного родителя.

— Нет, мой Старший просто не заботится, где я, жив ли я или мертв. Почему ты думаешь, что я пытался больше столетия быть принятым другой Родословной? Трудно, невозможно трудно, быть одиноким вампиром. Ты должен постоянно уворачиваться от охотников, посланных другими. Родословная ненавидит жуликов. И сверху всего, ты еще должен найти еду, убежище, деньги, и все это без официального существования. И все, которых ты когда-либо знал, мертвы, и все продолжает изменяться, крайне… — Он прервался. Когда он заговорил снова, его голос был более составлен, но тихий. — Это … очень одиноко.

— О, мое сердце кровоточит за тебя, парень, который привязал моего маленького брата к стулу. — Несмотря на мои храбрые слова, моя неловкость поднималась на воздушном шаре в полномасштабную панику. Эбен, возможно, обманул меня прежде, но я не могла убедить меня, что он лгал на сей раз; ненависть к себе и безнадежность его голоса были слишком реальны.

— Ты должна вернуться, Джейн. — Слова Эбена произносились нечленораздельно вместе, как будто он был ужасно пьяный. — К крайнему сроку. Иначе … иначе, Хэйкон…

— Эбен! — Мне было трудно сейчас говорить. — Скажи мне! Какой крайний срок?

— Завтра вечером. В полночь, — Эбен пробормотал, еле слышно. — Крайний срок Хэйкона. Отдай себя и их, или он убьет одного из… из твоей семьи. Джейн, мне жаль, так жаль… я ему не позволю… я не буду.

Я уставилась на неисправный телефон, моя борьба ума, как будто мои мысли должно быть плавают в гору через сироп. Захват Лили. отдать её, Вана и Сару и меня. Завтра в полночь. Я не могла думать. Не было никакого способа, которым я когда-либо буду в состоянии убрать ее самостоятельно, не когда она могла посадить меня на колени с улыбкой. Думай.

— Джейн. — Сара схватила мои слабые руки, яростно сжимая их между своими. Я едва могла чувствовать давление через мою онемевшую кожу. — Это нормально. Я что-нибудь придумаю, я придумаю план, пока ты будешь отдыхать.

— Помоги мне, — прохрипела я, заставляя держать себя в вертикальном положении. Мои ноги были мертвые куски плоти, я рванулась через всю комнату как зомби. — Гостиная — помоги мне!

Я могла чувствовать восходящее солнце, оно как дуло пистолета прижимается к задней части моей шеи. К тому времени Сара помогала мне идти в гостиную, я не чувствавала низ ног от бедра. Слабый серый свет фильтровался через щель в занавесках; мое зрение размылось. Все было слишком ярко, как переэкспонированное фото.

— Ты, — Ван уставился на меня. Его запястья были в ссадинах в местах, где он пытался освободиться. — Клянусь кровью моей матери, я заколю тебя, если это последнее, что я сделаю.

Я никогда не была так рада видеть кого-то прежде в моей жизни. Я опрокинулась и растянулась, сползая к ногам. Ван крутился в его цепях, как будто думал, что я пыталась напасть — но я не достигла его.

— Джейн, что ты делаешь? — Сара вопила, колеблясь, когда я потянула силу от нее, чтобы схватить цепи, связывающие Вана с радиатором.

— Нет времени. — Я схватила обтянутое кожей плечо Вана, не в силах удержаться и рухнула возле него. — Ты мне нужен, — сказала я ему в озадаченное, но все еще подозрительное лицо. — Хэйкон забрал мою семью. И получит Лили. Помоги мне!

— Что?

Я могла бы придушить его за то, что так медленно. — Я нанимаю тебя на работу, охотник!

— Что? Нет! — Сара сделала выпад на меня. С тихим извинением я открыла связь крови между нами, сознательно таща столько силы, сколько могла.

У Сары было как раз достаточно времени, чтобы задохнуться, — О, ты расчитываешь на корову, — сказала она прежде, чем опрокинулась. Новая энергия ревела через мои вены, когда она свалилась в мягкую кучу.

Я покачала головой, хватаясь за сознание на несколько минут. — Эбен звонил, — сказала я Вану, мой голос стал устойчивее. — У него моя семья. Хэйкон собирается убить их, если я не сдамся до завтрашней полуночи.

Прозрение расцвело на лице Вана. — И не только тебя он хочет.

— Верно. Ему нужны Лили и Сара и… — Я остановилась как вкопанная.

Было уже слишком поздно; Ван уже разобрался. — И я, — закончил он спокойно.

Я колебалась, потом кивнула.

— И ты хочешь, чтобы я защитил твоего создателя.

Я кивала снова. Мы уставились друг на друга, нас разделял только дюйм. Его глаза были настолько зелеными при свете дня. Они изучили меня, читая мое отчаяние и его собственное смягченное выражение лица. Я чувствовала грубые мозоли на его ладони, когда он придал моему лицу чашевидную форму в руках, поддерживая мою свисающую голову.

— Я охотник, — сказал он, глубоким, тихим голосом. — И я защищаю невинных с моей кровью. Ты можешь мне доверять.

Я прикрыла глаза с облегчением, а затем жалела, поскольку я не могла открыть их снова. Рассвет ударял в мой череп как молоток. В руках Вана, державших меня, было так тепло, так хорошо. Я могла бы уплыть.