С другой стороны один за другим стали появляться молодые люди. Уставшие, раненые, они едва плелись, поддерживая друг друга. Когда на стену замка шагнул десятым Гарет, Асмуг вздохнул спокойно. Ночь была очень напряженной, но Герцог ждал именно этого момента. И когда совершенно измученный Гарет подошел, Асмуг впервые в жизни обнял его.

Последним спустился Мат Фаль. Его взгляд сразу же остановился на Герцоге. Странное чувство кольнуло волшебника изнутри при виде того, как гордый Асмуг обнимает своего сына, с нежностью похлопывая по спине. Он развернулся и медленно побрел в замок, не замечая, как высвободившийся из объятий отца Гарет, смотрит ему вслед.

Следующие дни прошли в томительном ожидании при полной осаде. Попытки вампиров и оборотней проникнуть сквозь щит терпели неудачу. Мат Фаль лично контролировал потайные ходы ночами, допуская помогать только обученных им же сыновей барона и Фергаса. Самые трудные полузатопленные, старые и обрушившиеся ходы он обходил сам. Уркам словно исчез. Но он обязательно нанесет удар, и Фаль не был уверен, что удержит его. Его энтузиазм заражал остальных, его вера вселяла надежду. И только воля Мат Фаля держала весь замок, на его плечах была оборона. А сам он, измотанный, приходил утром, чтобы забыться в объятиях Гвиддель. После случившегося Мондрагон словно забыл о дочери, хотя все знали, где находится принцесса. Герцоги лично посетили ее рано утром, поинтересовавшись у Аргона о ее самочувствии.

– Как ты, дорогая? – добродушно спросил Энтремон. Их приход явно ошеломил ее, и принцесса, сидя в кресле, нервно перебирала пальцами бахрому покрывала. Мат Фаль еще не вернулся после ночного дозора. Она могла лишь догадываться, насколько тяжелые сражения проходят в замке по ранам волшебника. К тому же он сильно мучился с незаживающей после хлыста спиной.

– Спасибо, уже все хорошо….

– Ты бы вышла на солнышко, – предложил, улыбаясь Дирокс, присев на корточки рядом с ней. Он положил руку поверх ее, будто успокаивая.

– Ф…Феарн не разрешает…., – подняла глаза принцесса, – Здесь защита…..

– Как малыш? – склонился к ней Энтремон, чем совсем смутил девушку. Мат Фаль ей не сказал, что все уже знают, не желая, чтобы она лишний раз волновалась. Бросив несколько нервный взгляд на молчаливого и сурового Асмуга, Гвиддель произнесла:

– С ним все хорошо….

– С ним? – поднял брови Асмуг, выказав, наконец, интерес.

– О…., – Гвиддель ничего не знала о происходящем, но и не могла выдать своего возлюбленного.

И в этот момент дверь распахнулась. Мат Фаль не хотел бы, чтобы его видели в таком виде, но теперь уже скрывать поздно. Этой ночью, прорвавшись через затопленный проход, в замок едва не проникли вампиры. Сила оборотня здесь едва ли могла помочь, а серебряные кинжалы он позаимствовал. Пришлось побывать в огне собственной магии, едва при этом не став добычей кровососущих тварей. Но погрызли его хорошо. Гвиддель так и не могла привыкнуть к тому, что каждое утро он являлся еще в худшем виде, чем в предыдущее. Шатаясь от усталости, черный от копоти с рваными ранами, он произвел ошеломляющее впечатление на казалось бы уже многое видавших Герцогов. Однако сейчас, увидев, что рука Дирокса лежит на руках Гвиддель, а сам он сидит так близко, внутри Мат Фаля заклокотала ярость оборотня. Дирокс медленно встал, подняв руку, и шагнул назад.

– Ты едва на ногах держишься, а все рычишь, – неожиданно поднялась Гвиддель и отважно подошла к возлюбленному. Герцоги переглянулись, они бы не решились на такое. Но Мат Фаль слабо улыбнулся, шагнув вперед, – Если бы не твое состояние, – продолжила принцесса, – я бы подумала, что ты мне изменяешь…., – Энтремон захохотал, уперев руки в бока. Покачнувшегося Мат Фаля подхватил Асмуг, почувствовав, как тяжело заваливается он, практически теряя сознание.

– И это каждую ночь? – спросил он, подняв глаза на Гвиддель. Принцесса смогла лишь кивнуть.

Асмуг очень осторожно переложил тело сына на кровать, пока Дирокс побежал за водой, а Энтремон за остальным необходимым.

– Если бы здесь был кто-нибудь из Рощи, – промолвила девушка, – Они бы вылечили его…. Осторожно, у него спина не зажила….

Асмуг покачал головой и стал медленно снимать присохшие к коже остатки одежды. Принесенная вода облегчила дело, и Дирокс побежал еще, захватив по пути Гарета и Аргона. Энтемон принес тряпки, чистую одежду, удивляясь, как вообще можно жить в такой тесной комнате без всего необходимого. Пока Асмуг осторожно снял все куски, смыл копоть и грязь, Гвиддель рассказывала о привычках своего возлюбленного, вызывая то негодующее, то сожалеющее покачивание головы молчаливого Герцога. Гарет с помощью сыновей баронов притащил ванну, наполнив теплой водой. Асмуг легко поднял бессознательное тело, погрузив его в воду. Гвиддель помогла смыть остатки копоти, открыв кровоточащие и гноящиеся полосы на спине и жуткие раны, которые вызвали слезы на ее глазах.

– Кажется, это вампиры, – заметил Асмуг, исходя из того, что укусы оборотней, которые он уже видел, были совсем другие.

– Он ведь не заразится? – прошептала принцесса.

– Не думаю, – качнул головой Герцог, – но я мало что знаю об этом….

Мат Фаля переложили на чистые простыни, аккуратно завернув.

– Теперь будем ждать, – сказал Асмуг, – А ты бы прошлась, это полезно. Сейчас день, солнце высоко….

– Я не знаю, – нерешительно сказала принцесса

– Тебе необходимо отдохнуть и поесть, а потом и ему бы что-нибудь принесла, – убедительно проговорил Асмуг, и Гвиддель покинула комнату.