Одна часть меня мнение герцога Кернского разделяла. Во-первых, пять тысяч действительно дорого, за такую сумму особняк в центре столицы купить можно, причём с прислугой. Во-вторых, Дантосу нельзя соглашаться сразу, иначе Шеш, чего доброго, ещё больше цену взвинтит. Или заподозрит чего-нибудь, а нам подозрительные не нужны, любопытные и шантажисты тем более.

Зато другая искренне возмущалась. Каких-то пять тысяч! За маленькую красивую меня?! И… и ему жалко?!

— Четыре пятьсот! — выпалил циркач.

Блондин шумно вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Нет, не понимаешь ты меня, — процедил герцог. — Не понимаешь…

И снова пауза, и снова кабинет заполнился тишиной. В этот раз она не просто нервной, пугающей была!

Я по-прежнему прижималась к ноге Дантоса, поэтому Шеша видела плохо. Но, кажется, глава труппы, в которой я отпахала семь лет, смутился и побледнел. А светлость слегка озверела…

— Послушайте, уважаемый… — процедил блондин. Причём слово «уважаемый» как оскорбление звучало. — Я ведь могу решить вопрос иначе. Я могу вызвать стражу и заявить, что вы украли дракона у драхов. Учитывая отношения с этим племенем, проблемы будут колоссальные. Вас сгноят в тюрьме, и это как минимум.

Толстяк Шеш мгновенно вспыхнул и окрысился.

— Я не крал! Дракон… дракон…

— Что «дракон»?

— Мне подарили!

— Кто? — Герцог подался вперёд и даже в крышку стола вцепился.

А циркач опять замолчал, потупился.

Напряжение было огромным, тишина — липкой. И хотя разговор к торгу уже не располагал, Шеш всё-таки спросил:

— Сколько вы готовы дать за дракона, ваша светлость?

— Тысячу, но при условии, что ты рассказываешь всё, до последнего слова.

Глава труппы шумно вздохнул и кивнул.

— Хорошо. Скажу.

Вот после этого Шешу предложили сесть в кресло. Тот факт, что толстяк добирался до особняка пешком, и его одежда, несмотря на наличие плаща, промокла, Дантоса не смущал. Ещё блондин распорядился подать горячего чаю, и хотя я считала подобную любезность излишней, протестовать не стала.

Поднос принесла не Люсси, а Полли. Она же разлила чай по чашкам и придвинула гостю конфетницу. Уходила быстро, но напоследок бросила молящий взгляд на светлость.

— Рассказывай, — дождавшись, когда циркач сделает пару глотков, приказал Дантос.

Шеш заметно побледнел, но не подчиниться не мог…

— Это произошло около семи лет назад, в середине осени, — начал циркач со вздохом. — Труппа переживала не лучшие времена, накануне случился раскол… Нас тогда человек двадцать осталось, может, меньше. Мы двигались вдоль кромки Большой пустыни, шли на юг, в Доран. Если бывали в тех краях, то знаете — есть там местечко, южными курганами зовётся. На одну из ночёвок именно на курганах устроились.

Всё шло как обычно, ночь обещала быть тёплой и спокойной. Но когда окончательно стемнело, у нашего костра объявился гость. Он не носил амулета, но мы сразу опознали — маг. Высокий такой был, сутулый, седой, хоть и не старый. Имени своего не назвал, зато поинтересовался: кто такие и куда идём?

Мы люди бродячие, дорогой наученные, так что отвечать не слишком-то собирались. А он как зыркнет! Всё выложили, разом. Сильный маг был, очень сильный. Узнав что хотел, оглядел наше имущество — прежде всего лошадей и медведя. Был у нас тогда медведь, потом сдох… — Шеш замолчал, шумно прихлебнул чаю. Выдохнул, прокашлялся и продолжил…

— Маг ушёл, а через полчаса вернулся с золотой ящеркой — ну как мы в тот момент подумали. Большой такой ящеркой. Непомерно большой. Он её на плече, как поклажу, нёс. Потом сбросил на землю и сказал: животное редкое, вам пригодится. И, мол, делайте с ней что хотите, но чтобы тварь жива осталась. Через пару лет вернусь, заберу.

Мы тогда не сообразили, что дракон, думали — просто змеюка бесполезная. Но возразить не решились — с такими, как тот, не спорят, разве что самоубийцы. А потом один из купцов доранских, которому тварь показали, разъяснил. Купить хотел, но мы, ясное дело, не отдали. Да даже если бы ящеркой простой была, не продали бы — жизнь дороже. Маг ведь вернуться обещал, найти.

Дантос взглянул на меня. А я… ну а что я? Сидела и слушала, и мысленно кривилась. Ненавижу Его! Всех их ненавижу!

— Что значит «как поклажу нёс»? — спросил Дантос тихо. — Астра что же… сама не могла? Сопротивлялась? Или ранена была?

— Нет-нет, — отозвался Шеш поспешно. — Спала.

Потом подумал и добавил:

— Хотя, можно сказать, и ранена. У неё кровь из-под ошейника шла. Сильно так… Вообще, шея весь тот год кровоточила, только к следующей осени полегче стало.

Герцог дёрнулся как от удара. Я тоже. В тот год действительно очень больно было. Правда предательство ранило куда сильней, нежели впивающиеся в тело шипы. А ещё было страшно, что Он… действительно вернётся.