Ведь если бы вернулся, это бы означало, что жив. А Он не мог выжить после того, что сделал со мной. Он должен был, обязан был сдохнуть.

— То есть Астру принесли спящей? — Голос светлости прозвучал сдавленно, хрипло. — А что дальше было?

— Главная доранская ярмарка, — пожав плечами, пояснил Шеш.

— Нет, я не об этом. Что было после того, как Астра очнулась?

Я не выдержала и зажмурилась. В отличие от предыдущей, эту часть истории я знала преотлично. Это было страшней всего. Это…

— Мы её, конечно же, сразу в клетку посадили, — признался глава труппы. — И очнулась она уже за решёткой…

— И? — подтолкнул Дантос хмуро. А я пожалела, что не могу зажать уши лапами. Не хочу про это вспоминать! Не желаю слышать!

Шеш ответил не сразу…

— Не ожидала она. Кажется, прежде её в клетки не сажали. Когда очнулась — биться начала, выла ужасно, ошейник содрать пыталась.

— Сколько это продолжалось?

— Дня четыре.

Герцог Кернский не выдержал, поднялся. Я не видела, но чуяла — блондин уже не злится, он в бешенстве.

— А вы?

— А что мы? — явно жалея о том, что явился в особняк, пролепетал Шеш. — Мы люди маленькие, мы…

Договорить глава труппы не смог — все слова под взглядом Дантоса растерял. Впрочем, продолжения уже никому не хотелось, даже светлости.

— Вы имя этого мага выяснили? — спросил блондин сухо.

— Нет… откуда?

— Как по-вашему, почему он за Астрой не пришёл?

Шеш потупился, пожал плечами и ответил тихо-тихо:

— Видать, сгинул. Он же через года два обещал, а уже семь прошло. Мы… мы уже не ждём. Кабы ждали, я бы ни за что… — И снова договорить не сумел, откровенно сдулся.

А светлость вышла из-за стола, пересекла кабинет, приоткрыла дверь и крикнула:

— Жакар! Подойди!

Через минуту на письменном столе Дантоса появилось десять увесистых замшевых мешочков, а также лист бумаги, перо и чернильница…

Писать расписку, в которой, кроме прочего, история передачи дракона труппе излагалась, Шеш не хотел очень, но… Я бы на его месте тоже отнекиваться не решилась — вокруг Дантоса даже воздух искрился. Вкупе с раскатами грома, доносившимися с улицы, и шипением сыроватых дров в камине выглядело совсем жутко.

Спрашивать, кто выдал циркачам убежище дракона, Дантос не стал. Он вообще с момента появления мажордома молчуном заделался. Ну а когда глава труппы распихал золото по карманам, накинул плащ и поспешил прочь, показалось… Шеша сейчас пнут, для ускорения.

Зато едва остались одни, блондина будто прорвало.

— Иди сюда, — присев на корточки, позвал он.

А уж когда подошла и легонько боднула подставленную ладонь…

— Маленькая моя. Хорошая. Красивая. Не бойся, не плачь, теперь всё хорошо будет. Снимем мы с тебя этот ошейник. Обязательно снимем.

— Ву! — ответила я. — Ву!

Дантос принялся чесать шейку и гладить нос. Потом вообще на колени встал, притянул ближе.

— Всё хорошо, слышишь? — прошептал он. — Плохое позади. Никто маленького дракона не обидит. Я не позволю. Будешь как сыр в масле кататься. Веришь?

Вообще-то не очень, но ты говори…

— Девчонка. Маленькая бессовестная вреднючка. Какие у тебя крылья красивые, какая чешуя. А глаза! Астра, ты глаза свои хитрющие видела? — С этими словами герцог ухватил за подбородок и заставил взглянуть на свою блондинистую персону. Я не возражала.

На губах светлости играла улыбка — тёплая, добрая.

— Красавица, — повторил он. И добавил, чтобы не расслаблялась: — Попа с хвостом. Хулиганка.

Я вырвалась и повернулась боком, намекая — неплохо бы почесать между крылышек. Блондин намёк понял и отлынивать не стал.

Ух, как хорошо! Как хорошо-о-о! И ничего, что левая задняя лапа снова дёргается. Ничего! Зато такое счастье! Такое… такое… О! Это лучше всего на свете. С таким удовольствием только тортик сравниться может, ну или большая-пребольшая пироженка.

— Вреднючка. — Да, оригинальностью светлость сегодня не отличалась. — Попа с чешуйками. Сокровище моё маленькое. Тысячу золотых на тебя угрохал… Астра, ты хоть представляешь, какая это сумма?

Я представляла и где-то ну о-очень глубоко в душе подобное расточительство осуждала. А вообще приятно было. Он же, считай, чужой, а денег не пожалел. И это при том, что мог Шеша ни с чем отправить — ведь у Дантоса титул и связи, а у циркачей никаких доказательств, что дракон дарёный, а не ворованный.