В определенный момент «умерший» чувствует, как он подходит к какому-то препятствию, к границе, которая, очевидно, является линией раздела между земной [предыдущей] и последующей жизнями. Он может вернуться, если не пришло его время умереть. Но он не хочет этого, поскольку захвачен жизнью после смерти. Его переполняют чувства радости, любви и покоя. Несмотря на это, он снова соединяется со своей материальной оболочкой и продолжает жить. Позднее он пытается рассказать другим о своем околосмертном опыте, но здесь его встречают трудности.

Первая из них — он не находит слов, которыми мог бы описать эти неземные эпизоды.

Вторая — люди смеются над ним, — и он прекращает говорить на эту тему. Что было, то было, но опыт смерти изменил жизнь, особенно его взгляды на смерть и на отношение к смерти и жизни.

Мне хочется подчеркнуть, — пишет Моуди, — что все приведенное здесь не является опытом одного конкретного человека.

Прежде всего нужно сказать, что это модель, составленная из совместных элементов многих свидетельств. Модель была составлена для того, чтобы читатель имел какое-то понятие о том, что переживает человек, умирая».

По поводу данной модели Моуди приводит следующие общие замечания:

«1. Между свидетельствами существуют бросающиеся в глаза общие элементы, и нет свидетельств, полностью противоречивых.

2. Ни в одном из свидетельств не появляются одновременно все элементы, упомянутые в «модели», но многие из свидетельств содержат большинство из них (от восьми до пятнадцати).

3. Ни один из элементов, перечисленных в «модели», не входит в каждое из свидетельств. Хотя несколько их появляется почти везде.

4. В абстрактную «модель» не вошел ни один элемент, на который я натолкнулся только в одном-единственном свидетельстве.

Каждый из элементов появлялся в большинстве показаний.

5. Очередность состояний, в которых человек пребывает, не всегда одинакова. Некоторые люди, например, рассказывали, что ослепительный шар света встречали в тот момент, когда покидали материальную оболочку, некоторые — раньше. Показанная в модели очередность, в которой происходит переход из одного состояния в другое, является типичной, хотя случаются и довольно ощутимые отклонения.

6. В «околосмертном опыте» полные ощущения переживает тот, кто действительно был в состоянии клинической смерти. Полнота ощущений зависит от того, как долго он в этом состоянии находился. Можно сказать, что переживаемое пациентами состояние было полнее и богаче у тех, кто «умер», чем у тех, кто только приблизился к смерти. Соответственно люди, дольше находившиеся в состоянии смерти, сильнее прочувствовали это состояние.

7. Однако некоторые из тех, с кем я разговаривал, находились в состоянии «смерти», были реанимированы — и при этом не прочувствовали состояния, о котором идет речь в модели. Говорят, что они вообще ничего не помнят. Я разговаривал со многими людьми, которые в течение нескольких лет дважды переносили состояние клинической смерти. И только у некоторых из них было нечеткое видение».

Общеизвестно, что большинство людей отождествляют себя со своим телом. «Мы, конечно, допускаем, что есть разум, — пишет Моуди, — но большинству разум представляется более эфемерным, чем тело… Многим невозможно представить какое-либо другое состояние вне привычного материального тела. До своего «околосмертного опыта» люди, с которыми я беседовал, ни своим положением, ни чем-то другим не отличались от обычного среднего человека. Поэтому, проходя через мрачный туннель, люди были так потрясены. В то же время они понимали, что смотрят на свое материальное тело, находясь вне этого тела. Вот характерные свидетельства людей: «Я был зрителем», или «Я был сторонним наблюдателем в помещении»; «Я наблюдал за людьми, событиями, как на сцене» или «как в кино».

Рассмотрим несколько примеров таинственного пребывания вне тела.

Рассказывает одна из пациенток доктора Моуди:

«Год назад я попала в больницу. У меня была болезнь сердца. Проснулась от сильной боли в груди. Я нажала кнопку, вызвала сестер, они подошли ко мне и стали оказывать помощь. Мне было неудобно лежать на спине, я повернулась, но когда это сделала, остановилось дыхание. Мое сердце перестало биться. Какой-то миг я слышала, как кричали сестры. Пока они шумели, я почувствовала, как я отделилась от тела, проскользнула между матрасом и бортиками кровати — и, похоже, я на самом деле прошла сквозь эти бортики кровати, оказавшись на полу. Потом я стала медленно подниматься. Я видела, как еще одна сестра прибежала в комнату. Их было человек двенадцать. Вызвали моего врача. Это было время обхода. Я видела, как он вошел, и подумала: «Спрошу, что он здесь делает». Я переместилась к месту, где находился светильник, — я видела его сбоку и очень четко — и остановилась.

Я парила под самым потолком и смотрела вниз. Я чувствовала себя кусочком бумаги, брошенной кем-то под потолок. Сверху я наблюдала, как меня пытаются оживить. Мое тело лежало вытянутым на кровати, я хорошо это видела, все стояли вокруг него.

Одна из сестер сказала: «Боже, она умерла!» Другая сестра склонилась надо мной и делала мне искусственное дыхание рот в рот.

В это время я смотрела на ее затылок. Я никогда не забуду ее волосы, они были коротко подстрижены. Я видела, как вкатили аппарат и закрепили на груди моего тела электроды. После электрошока я видела, как мое тело подпрыгнуло, слышала, как трещали в нем кости. Это было просто ужасно. Наблюдая за ударами тока по моей груди, видя, как они трут мне руки и ноги, я думала: «Зачем они это делают, ведь мне хорошо?» <…>