Офицер, видимо, заинтересовался.

«Записывайте все, что заметите и смотрите в оба».

— Слушаюсь.

Бойница была вновь закрыта, и поручик Ноэль, приподняв занавеску у входа в пост, вышел наружу. Погруженный в свои мысли, он направился вдоль окопа и на повороте чуть не столкнулся с незнакомым капитаном в красной штабной фуражке.

«Виноват», — сказал, он, прикладывая руку к козырьку.

— Пожалуйста, моя вина. Скажите, где я могу найти заведующего снайпингом и разведкой этого баталиона?

«Разрешите вам представиться: поручик Ноэль. Я — заведующий».

— Очень приятно. Я — Комберлэнд, заведующий разведкой корпуса.

Ноэль взглянул на него с любопытством. Он слышал про нового заведующего разведкой Комберлэнда, про его незаурядную энергию, благодаря которой он успел поднять на ноги разведку всего корпуса в течение нескольких недель, с тех пор, как он был назначен в корпус.

«Нет ли у вас каких-либо пожеланий?» — спросил Комберлэнд. «Вы мне доставили кое-какой ценный материал и мне хотелось переговорить с вами лично».

Ноэль прошел с ним в свой окоп. Он видел немало горя при предшественнике Комберлэнда, большом педанте и формалисте, при котором высшие разведывательные органы никогда не снисходили к нуждам и интересам баталиона, а теперь для него, видимо, настало новое время. Четверть часа спустя Комберлэнд прощался с ним.

«Итак», — сказал он, «если вам понадобится что-либо из корпуса, ради бога не стесняйтесь. Ведь мы для того и существуем. Значит, вам ничего не нужно?»

— Собственно говоря, у меня есть просьба, но она кажется, мне настолько неосуществимой, что я даже затрудняюсь изложить ее вам.

«А в чем же дело?»

— Мне бы очень хотелось получить свежие воздушные снимки с К 22, квадраты С и Д, напротив отсюда.

«Отлично», — сказал Комберлэнд. — «штаб корпуса до известной степени даже гордится быстрой работой своей авиации. Если видимость будет хорошая, снимки будут сделаны завтра утром, и вы их получите к пяти часам после обеда. До свидания».

Ноэль с удивлением посмотрел вслед за уходящим Комберлэндом:

«Он даже не спросил, зачем мне понадобились снимки», — подумал Ноэль. «Будут сняты утром и доставлены мне после обеда. Такая быстрота на месте убила бы старого Бакстера, предшественника Комберлэнда. Остается только надеяться, что эта несчастная кошка не осрамит бедного завразведкой баталиона перед начальством».

На следующий день после обеда прибыли снимки с запиской от Комберлэнда, в которой он писал:

«Посылаю Вам затребованные Вами снимки, произведенные сегодня утром, а также более старые, того же участка, снятые недель шесть тому назад. Сравнив их, Вы увидите, что в этом месте немцами выполнены большие работы. По моему мнению, здесь должен находиться их какой-нибудь штаб. Я вошел в связь с начальником Артиллерии Корпуса, который сообщил мне, что завтра в три часа наша артиллерия его ликвидирует».

Без пяти минут три, на следующий день, поручик Ноэль спешил на наблюдательный пост. Погода была ясная, великолепная, солнце находилось позади английских позиций. Утром на передовую позицию приехали два артиллерийских наблюдателя и после, короткого совещания с Ноэлем, уехали обратно на свои наблюдательные посты, на возвышенностях. Ноэль решил наблюдать с того же поста, где он был вчера.

На посту оказались наши вчерашние друзья.

«Подвиньтесьнемного», — говоритпоручик, — «я сяду с вами рядом и буду наблюдать в свой бинокль. Наведите трубу на то место, где вчера была кошка. Нашли. Вот так. Ровно в три часа, т. е. через полторы минуты, две шестидюймовые гаубичные батареи попробуют немного пострелять по этой кошке. Прекрасный свет, не правда ли?»

При этих словах офицера в неповоротливых мозгах снайпера, надо полагать, зародились мысли, не совсем лестные для офицера, относительно состояния его умственных способностей, но, к счастью для снайпера, прежде чем они, были формулированы на словах, Ноэль коротко сказал:

«Летят».

В воздухе над постом послышался звук как бы рвущихся в небе гигантских полос шелка. Через секунду наблюдатели увидели, как в воздух взлетели массы земли и пыли, листы цинка, печная труба и другое. Но по мере того, как снаряд за снарядом бил почти в одно и то же место, подбрасывались и более грозные предметы, вид которых наводил жуть на наблюдавших.

Четверть часа спустя, когда поручика не было уже на посту, снайпер, все еще напряженно глядя в трубу, говорил своему товарищу:

«Попадание прямо в цель. Скажу тебе, что в воздухе были и целые немцы, и кусочки их.

Здорово стреляют наши ребята. Все разнесли, как есть все, ничего не осталось. Впрочем, нет. Вон она, кошка-то, пробирается к окопу».

На следующий день «в комических обрезках» (так называют во всех английских войсках корпусные разведывательные сводки) была помещена следующая заметка: