Шрифт:
Неожиданно Жмуркин остановился напротив искореженных табличек.
– Тут на самом деле не так уж много работы, – сказал Алексей Алексеевич. – И нетяжелая…
– Это как поглядеть, – Генка оценивающе погладил танковый каток. – А залезть в него можно?
– Можно. Там, правда, люки заварены, но это легко срезать. У меня дома болгарка есть…
– Интересно было бы посмотреть…
– Сначала надо снаружи все очистить.
– Что там Жмуркин делает? – Витька кивнул в сторону юного кинорежиссера.
Жмуркин продолжал стоять и пялиться на таблички. Он даже наклонился к латунным пластинам поближе, почти уткнулся носом.
– Эй, Жмуркин, – позвал Генка, – ты чего там делаешь?
Жмуркин не ответил. Генка и Витька переглянулись и подошли.
– Чего тут у тебя? – спросил Генка. – Опять прозрение нахлынуло?
– Нет… – тихо ответил Жмуркин. – Не озарение… Тут… Смотрите…
Жмуркин ткнул пальцем в пластину. На разорванном латунном листе, между Егоровым и Зу, крупными бронзовыми буквами было выложено «Жмурк». После «к» лист латуни был оторван, правую часть похитили охотники за металлом.
– А что это за Зу? – спросил Генка. – Китаец, что ли?
– Это часть фамилии. Видимо, просто Зуев. Как и Жмурк…
– Жмурк… – прочитал Витька. – А остальная часть где?
– Остальную часть оторвали эти придурки! – Жмуркин злобно треснул по бронзе. – Сволочи настоящие! Сволочи!
– Что тут? – подошел Алексей Алексеевич. – Что случилось?
Жмуркин указал пальцем.
– Да, – согласился Алексей Алексеевич. – Плохо. Остались три листа, да и те искалеченные. Теперь бронза дорого стоит, это вряд ли можно будет восстановить…
– Его фамилия Жмуркин, – сказал Генка. – А это…
Генка постучал пальцем по бронзе:
– Это фамилия его… деда, наверное. А вы помните Жмуркина? – спросил Генка у Алексея Алексеевича. – Он жил на этой улице?
– Не знаю, – сказал Алексей Алексеевич. – Улица длинная была, завод рядом. Народ постоянно менялся, может, и был какой Жмуркин. Мы когда танк ставили, из газеты корреспондент приходил, фотографировал. И статью написал. «Память» называется. Там список. Может, и Жмуркин какой был.
Жмуркин побледнел. Таким бледным и серьезным Жмуркин бывал редко, Витька, во всяком случае, его таким не видел.
– Мать рассказывала, что сначала пришла похоронка, – прошептал Жмуркин. – А потом, чуть ли не через полгода, прислали документы на орден. Но сам орден так и не прислали…
– Такое случалось… – кивнул Алексей Алексеевич. – Время было страшное, путаное…
– Мы поможем восстановить этот танк, – твердо сказал Жмуркин. – Поможем.
– Поможем, – подтвердил Генка.
– Угу, – согласился Витька. – Поможем.
Потом они шагали домой. Жмуркин рассказывал:
– Деда направили под Сталинград, они попали в болото. И из этого болота не вылезли. Там их прямо минометами и накрыло. Деда даже потом не нашли, так все было перекурочено. В похоронке написано – «пропал без вести»…
Витька слушал. Как погиб его дед, Витька знал. Наступил на мину где-то в районе Кенигсберга.
Глава 4
Шевели копытами!
Генка разложил на столе листы с набросками.
«Т-34» с разных сторон. Начерчено умело, с соблюдением всех пропорций и технических деталей. Чертил Генка всегда хорошо.
Витька и Жмуркин подошли поближе.
– Красиво, – сказал Витька. – Мне нравится.
– Что это? – Жмуркин ткнул пальцем в лист.
– «Т-34».
– Я вижу, что не бородавочник. А почему он черный?
– Потому что мы покрасим его в черный цвет, – сказал Генка.
– Почему в черный? – спросил Жмуркин. – Раньше же он был зеленый!
– Нашей задачей не является воссоздание исторической действительности, – заявил Генка. – Наша задача привести памятник в человеческое состояние. А какой он будет, черный, или зеленый, или оранжевый – это дело десятое.
– Как это дело десятое! – возмутился Жмуркин. – Танк должен быть зеленым!
– Кто это тебе сказал? – Генка собрал свои рисунки в папку.
– По телику видал.
Генка завязал папку и постучал ею по голове Жмуркина.
– На заводах их иногда даже красить не успевали, – сказал Генка. – Так что они черные вполне могут быть. А мы только подчеркнем это. К тому же ты, Жмуркин, как режиссер должен оценить красоту кадра. Черный танк с большими красными звездами. Белый камень. Золотые плиты с именами. Голубые ели. Красиво…