Арис Димитриадис… Необходимо с ним поговорить. А также с его ревнивой подружкой, Нелли Карзи. Странный народ эти артисты! Любовь, страсть, ревность! И вдруг Бекаса осенило — словно через щелку двери в темную комнату проник луч света. Можно ли верить Халкье? Бекас вспомнил ее испуганное лицо во время недавнего разговора с Каридисом.

«Темная история», — подумал он.

Он постоял немного, наблюдая, как рабочие уносят непонадобившиеся декорации. Темный партер пуст. Вся обстановка в театре казалась сейчас странной, нереальной. Бекас невольно улыбнулся. И история, происшедшая здесь, тоже какая-то нереальная. Словно все разыгрывалось на сцене.

Его окружили журналисты, ведущие полицейскую хронику.

— Что нового?

— Ничего.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Пока нет.

— А что ты думаешь о запертой двери? — спросил пожилой журналист Дьякос, его знакомый.

— Замок там достаточно надежный.

— Насмехаетесь? — хмуро взглянул на него другой журналист.

— Да, над собой, — вполне серьезно ответил Бекас.

— А может, Розу Варги убили с большого расстояния? — задал вопрос начинающий репортер.

— Вполне возможно.

— Каким же образом?

— Смертоносными лучами.

Пока репортер понял, что над ним подшутили, Бекас был уже далеко.

— Не в духе, — заметил Дьякос, хорошо знавший нрав полицейского.

За двадцать лет службы в полиции Бекасу не раз приходилось сталкиваться с запутанными происшествиями. Но это дело, непонятно почему, его раздражало. Может, из-за того, что комната была заперта изнутри, а может, оттого, что министр проявляет к расследованию повышенный интерес, или оттого, что жертва слишком популярна. Когда дело касается знаменитостей, газеты обязательно шум поднимут. Чего только не понапишут!

Проходя по узкому коридору, он посторонился, пропуская двух актеров; те с любопытством на него посмотрели. Но он не обратил на это внимание, поскольку увидел впереди Макриса, беседовавшего с молоденькой артисткой.

— Как у тебя дела? — спросил Макрис.

— Плохо. Ты знаешь Каридиса?

— Знаю.

— Что он из себя представляет?

— Богат. Большие связи. Питает слабость к актрисам.

— Он производит впечатление недалекого человека.

Главный редактор улыбнулся: нет, Каридис совсем не глуп, по крайней мере в деловом отношении. Себе в помощники выбирает людей, которым, по отзывам коммерсантов, палец в рот не клади.

— Пойдем со мной.

Бекас повел его в кабинет директора, где должен был вести предварительный допрос. Макрис отошел к окну. Полицейский сел в кресло, закурил и стал в задумчивости следить, как струйки дыма тают, поднимаясь к потолку.

Стены кабинета были увешаны фотографиями актеров. С одной из них улыбалась красивая женщина с огромными подведенными глазами.

— Вот она, — сказал полицейский.

— Да.

— Ты ее хорошо знал? — повернулся он к Макрису.

— Да, неплохо.

— Красивая женщина.

— Очень. Я знавал ее еще в те годы, когда она выступала на эстраде. Тогда она была легко доступна.

— А потом стала трудно доступна? — спросил Бекас, не отрывая глаз от поднимающихся к потолку струек дыма.

— Как тебе сказать? Роскошная женщина всегда пользуется спросом. Во время немецкой оккупации она была любовницей шефа итальянской разведки. Потом выяснилось, что одновременно она состояла в связи и с английским разведчиком. Немцы одно время охотились за нею, но все кончилось в спальне полковника-эсэсовца. А после войны вместо того, чтобы сесть на скамью подсудимых, Роза получила благодарственное письмо от самого Уэйвелла [15] .

— Да, биография ничего себе! — сказал пораженный Бекас.

Журналист, взглянув на друга, не мог сдержать улыбки: несмотря на усы и солидность, полицейский напоминал сейчас обиженного ребенка.

— Неприятное дело, да?

— Не то слово! Эти актеришки со своими театральными страстями, поди в них разберись… К тому же Роза Варги — знаменитость. Ваши газеты поднимут шумиху, а шумиха только мешает делу. А тут еще заинтересованные лица будут всюду совать свой нос, и ведь их не пошлешь куда подальше — влиятельные особы.

— Министры, например?

Бекас промолчал. Макрис опять улыбнулся: его друг — добросовестный служака и не хочет впрямую непочтительно отзываться о своем начальстве, поэтому журналист почел за лучшее сменить тему.

— А насчет кинжала ты что-нибудь выяснил?

— Кинжал ее. Он был нужен ей по ходу роли. Скажи-ка лучше, ты знаешь Димитриадиса?

— Да. Он подает большие надежды.

— Что он за человек?

— Все говорят, отличный парень.