И ведь никакой магии пьяному войску не понадобилось!

Все перемещение их во времени зависело от лошадиного аллюра!

Лошадницы даже еще не приступили к возведению Ивана Сермягина в статус Великого Лошадника. А теперь и времени совсем не осталось. Придется пытаться поставить Ивана во главе Девок-Лошадниц лишь с той общей минимальной подготовкой знатока лошадей, которую успели они ему преподать в Париже.

И дипломатию наводить через Визиря уже некогда. Придется захватывать пространства Каганата при помощи прямых военных действий, и забулдыг-правителей вместе с их никчемным войском казнить в рабочем порядке.

А князь Иван? Справится ли он с переброской боевых Кобылиц из разных Времен на территорию Каганата дней расцвета и юности доньи Инезильи?

Выбора не было. Не было и других кандидатов на должность Великого Лошадника.

А столько надо было сделать. Даром, что ли, мушкетеров тащили в Сибирь? Надеялись, что помогут они проследить за женщиной, совершающей Переход при посредстве вод Чистого Озера. Надеялись, что помогут они разъяснить роль Старца и его друга Ивана в деле с туземным золотом, появляющимся на торгах: ведь замечены были и туземцы, и старец, и Иван на территории монастыря. Иван даже как-то раз копать принимался, но был остановлен туземцем. Правда, этот туземец был иного свойства: он проживал на территории монастыря в отдельном строении, имевшем в народе название особняк Монастырских татар.

Теперь эта часть расследования из-за нехватки времени шла прахом. Хотя, это мы еще посмотрим. Есть задумки…

Все равно мушкетеры при таком положении дел оказывались весьма не лишними, при их неукоснительном следовании девизу: «Один за всех и все за одного»! Пусть Ивану до конца помогают. В лошадях любой мушкетер разбирается. Дело престижа. Только придется чары Кастильской Магии к ним применить в более жестком виде, чтобы делали все, что велят, а лишних вопросов не задавали.

***

Самой искушенной в наведении чар Магии Смерти была, как ни странно, самая молодая из преступниц, инфанта Изабель.

Фокус в том, что на самом деле была та девица на сотни лет старше и контессы Валькирьяни, и мамзели Вальвири. Сама Всемогущая Смерть дарила ей молодость и красоту. За определенную и немалую плату разумеется. А поскольку Смерть в Кастильской Черной Магии была не истинная Владычица, а преступная самозванка, то и плата за вечную молодость была преступной, порочащей истинную Смерть.

Делать нечего, на военном совете почтенных испанских дам было решено вменить в обязанность вечной девушке-старушке Изабели немедленно заняться обработкой друзей-мушкетеров и д ,Артаньяна.

Инфанта, нацепив на истинную физиономию, о которой даже и говорить страшно, самую невинную и благообразную личину, из имевшихся в ее арсенале, с похвальным энтузиазмом взялась за дело.

Номер первый в деле обработки мозгов выпал молодому гасконцу. Почему? Да просто нравился уж очень лихой молодец «юной и нежной» Изабели.

План был надежным и незамысловатым. Инфанта верила в неотразимость своих женских чар, считала, что мудрить особо с этими солдафонами не стоит: по ночи бурной любви каждому, и дело сделано.

Создать в романтической интимной обстановке в мозгах ошалелых от страсти самцов якоря и поводки для полного и безоговорочного подчинения такой умелице ничего не стоит.

Итак, для начала следует посетить гасконца, скрасить ему дни вынужденной разлуки с любимой Констанцией…

***

Контесса Валькирьяни была в ужасе от перспективы, что злобная родственница инфанта вот-вот присвоит себе главенствующую роль в осуществлении грандиозного плана Лошадниц. Мало шансов было справиться с необузданной Изабелью. Меньше, чем у необученного верховой езде новичка смирить дикую кобылицу.

Изабель, в отличие от контессы, умевшей лишь прытко скакать по Времени, на самом деле день за днем прожила все эти столетия. Она была в числе первых сподвижниц доньи Инезильи. По прихоти Кастильской Лжесмерти именно она стала живым связующим звеном между веками, требовавшимися для осуществления дикого плана мирового господства.

Инезилья получала тоже значительную и первостепенную роль в предстоящем спектакле мирового масштаба. Но, опять же, по прихоти Кастильской Смерти, ей назначено было прежде умереть. Конечно, это не очень устраивало пожилую даму. Но с такими хозяевами не спорят. К тому же момент воцарения ставленниц Черной Госпожи назначался на годы юности и расцвета сил и женских талантов почтенной Инезильи. Это ее вполне устраивало. Тем более, что Смерть со свойственной ей легкостью и цинизмом, обещала донье последующее за окончательной победой бессмертие!