*Это с цивилизованными европейцами все ясно: они либо дерутся, как свихнувшиеся бультерьеры, либо "подчиняются грубому насилию", и никак иначе. Зато невозможно предсказать заранее, кто какой вариант выберет.

/Пятнадцатый день войны на континенте, второй день конференции в Рапалло. Разговор ведется через переводчиков./

Рузвельт. Господин премьер-министр, сегодня утром получено сообщение, что, цитирую: "Советские войска комбинированной атакой с моря, суши и воздуха захватили и взяли под полный контроль город и порт Пусан...". Каким образом это согласуется с предварительными договоренностями о разграничении зон влияния на полуострове линией по 38-й параллели?

Сталин. Господин президент, военные действия, как известно, продолжаются, и точный срок их прекращения неизвестен. Захват Пусана, последнего крупного порта на Восточном побережье Корейского полуострова продиктован исключительно военными соображениями. В том числе, в немалой степени, обязательствами по выполнению союзнического долга. Размещение крупной группировки бомбардировочной авиации, включая стратегические бомбардировщики, в Пусане, на кратчайшем расстоянии до островов группы Рюкю, в том числе Окинавы, позволит полностью парализовать всякое противодействие десантным операциям Объединенных Наций. Близость к базовым островам Японского архипелага позволит серьезно воздействовать на военные, промышленные и транспортные объекты в Японии, так как позволяет использовать также и средние бомбардировщики. В том числе трудно уязвимые для ПВО реактивные машины. После безоговорочной капитуляции Японской Империи любые вооруженные формирования СССР будут немедленно выведены за 38-ю параллель. В полном соответствии с договоренностями.

Разумеется, он не стал уточнять, что Пусан, вообще говоря, сами корейцы относят к южному побережью. А также и то, что эти самые корейцы, сами по себе, ни о чем таком с союзниками не договаривались и могут иметь свое мнение. А часть вооружения: поломанного, списанного, утерянного, просто ставшего лишним в связи с окончанием войны, запросто может остаться на Юге и после ухода советских войск. Сейчас его куда больше волновал телефонный разговор с Кузнецовым, состоявшийся аж позавчера, как раз перед штурмом.

Адмирал был категорически против поспешного захвата. Он утверждал, что между установлением надежного контроля над городом и созданием там авиационной группировки достаточной мощи возникает опаснейший зазор. Промежуток времени, когда ничтожное расстояние от Пусана до Японии из вожделенного преимущества становится очень опасной слабостью. Флот Метрополии, даже базирующийся на порты Внутреннего Моря, может достигнуть Пусана за несколько часов и наделает тогда страшной беды. Тем не менее, то, что сделано, было сделано, отказываться от ключевого пункта на материке тоже стало бы глупостью и ошибкой. Теперь, с учетом мнения умного моряка, оставалось только принять надлежащие меры. И смотреть, окажутся ли они достаточными.

В войне явно назревал первый кризис, военачальник с двухлетним военным опытом просто не мог этого не почувствовать. Помимо обоснованных совершенно конкретными обстоятельствами рассуждений хорошего военного моряка, его просто не могло не быть. Любое наступление рано или поздно останавливается. Под воздействием противника, истощения, или просто из-за того, что прежние задачи выполнены, а новые пока не определены. Если слишком долго все идет слишком гладко, у профессионального военачальника начинало щемить сердце. Прошло как раз подходящее время, чтобы хоть где-нибудь - да рвануло.

Ноготь среднего пальца

– Ну, слава Богу. В небе полным-полно "юнкерсов", наших - две дежурных пары и в ближайший час больше не предвидится. Наконец-то все, как положено. Я спокоен.

– Это не "юнкерсы", товарищ вице-адмирал.

– Да какая разница? Зато эти вот "вэлы" специально заточены топить корабли... Катера - в море, а фрегаты со сторожевиками пусть отбиваются, все равно не успеют...

Фрегаты, подняв стволы главного калибра на максимальное возвышение, лупили во что-то невидимое, в горизонт, гранаты рвались среди накатывающегося строя самолетов, и операторы непрерывно вводили поправки. Спасибо хоть опытным ребятам-союзникам. Снабдили радиовзрывателями, специально под 130 мм сделали. Наши, за всем прочим, как-то упустили из виду освоить выпуск еще и этих полезных изделий. Теперь в строю японцев то и дело, часто-часто вспыхивали жирные кляксы разрывов, но какой конкретный урон при этом нес враг, на таком расстоянии было не разобрать.

Они видели, как четыре "яковлева" без колебаний повернули навстречу накатывающему с востока валу самолетов и канули в нем, как камешек в набегающей волне, стремясь встретить врага как можно дальше от порта и своих кораблей. Крутясь в немыслимых финтах, стараясь как можно меньше обращать внимания на легкие "зеро", четыре истребителя сосредоточили все свое внимание на пикировщиках, стараясь разбить как можно больше звеньев, сорвать японцам атаку. У них получалось неплохо, у этих ребят, сказывался опыт и превосходные машины, пять бомбардировщиков, оставляя дымный след, канули в воду Пролива, прежде, чем первый советский пилот уронил голову на залитый кровью штурвал.