– Иди, конечно, иди. Мы поговорим без тебя.

– Папа, пока, – она чмокнула его в щеку.

Оля собралась и быстренько ушла, и Лариса почувствовала себя без нее спокойнее. По крайней мере, можно было говорить более откровенно. А Лев Борисович достал из бара бутылку коньяка и предложил Ларисе выпить. Она отказалась, ссылаясь на то, что за рулем и вообще еще раннее время.

– А мне можно, – махнул рукой Коробейников. – У меня стресс.

– Да вы не оправдывайтесь, – улыбнулась Лариса.

Лев Борисович налил себе и выпил. Потом, спустя некоторое время, повторил операцию.

– Вы знаете, Лев, я добросовестно отрабатываю свой хлеб, – сказала Лариса. – И хотя я вас не нашла, я узнала много интересного, что, думаю, полезно будет знать и вам. Но сначала я бы хотела услышать, где вы пропадали столько времени. И почему скрываетесь до сих пор.

Если бы он честно признался, что у любовницы, то Лариса бы очень разочаровалась. Но Коробейников не дал ей этого сделать. Тяжело вздохнув и смирившись с судьбой, он рассказал Котовой историю своих злоключений.

– Все так хорошо начиналось. Я с друзьями поехал отдыхать на острова. Знаете, редко такое бывает – все работа, работа. Столько сил угрохали на подписание контракта с японцами! Но, кажется, я отвлекся, – улыбнулся Коробейников. – Было очень здорово. Водочки в меру взяли, рыбалка, тишина. Красота! – Он мечтательно закрыл глаза. – Соревнование устроили на лодках. У нас два «Амура» было. Веселились, как дети. Мы же в одном дворе жили, почти в одной коммуналке. Знаете – такие длинные коридоры с огромным количеством дверей и один толчок на всех.

– Это вы о своих друзьях?

– Да, о них, – улыбнулся Лев Борисович. – Только Юрка у нас был «буржуй». У них имелся маленький домик во дворе. Деревянный, но свой, со своей кухней и туалетом. Знаете ли, это было большое достижение. Но вскоре коммуналку сломали, нам дали новые квартиры, и мы оказались в одном доме. Потом, после школы, я в Москву поехал, в МГУ поступил на физический. Юрка закончил экономический у нас, а у Сереги дома проблемы были – он сразу работать пошел. Короче, разбросала нас жизнь, как щенят. Лет десять назад встретились. Поговорили и разошлись.

Коробейников достаточно сумбурно рассказывал историю своих взаимоотношений с партнерами – видимо, сказывалось расслабление после коньяка. Но Лариса внимательно слушала, выжидая момент, когда придет время вступить в действие ей.

– У каждого свое, вроде бы крохи, а менять что-то было страшно, – продолжал Лев. – Как раз перестройка, смутное время. А через год созвонились, решили рискнуть. Вот так и образовался «Симерс». Сначала, конечно, мы назывались по-другому и занимались исключительно торговлей, проще говоря, «челночили». Ничего себе не позволяли, даже расслабиться, сбивали начальный капитал. А потом уже оргтехникой занялись. И, по-моему, очень удачно.

– Насчет «Симерса» мне понятно. – Лариса не выдержала и перебила его: – А что на островах-то произошло?

– А ничего, – добродушно ответил Коробейников. – Здорово посидели, костерок разожгли, детство вспоминали, – он вздохнул, – ну, а потом напились, начались разборки, кто больше в фирме занят. Серега петушился. Не люблю я это все, знаете ли. Стал их усмирять, а он-то возьми и ляпни: «Что ты из себя положительного строишь? Лучше бы за женой следил. Развела любовников». Уж не знаю, может, просто со злости сказал: у Сереги так и не сложилось с семьей – женился, развелся, она ему изменяла направо и налево, пока он по командировкам ездил.

– И что же дальше? – заинтересованно спросила Лариса.

– А может, он прав, насчет моей жены, – словно не слыша собеседницу, проговорил Коробейников. – В последнее время у нас с ней что-то не так, живем как брат с сестрой. Иногда даже и не разговариваем: просто не о чем. Но у меня хоть Оля есть. Умница растет. У Юрки – Олег. А Серега один. Есть, конечно, подружки, но все-таки возраст уже – определяться как-то надо. Я не хочу сказать, что мы старики, но и не по двадцать уже, о будущем думать надо. Ой, я, кажется, опять заговорился!

Лев спохватился, сделал паузу и снова налил себе коньяку.

– На следующий день, в воскресенье, в обед решили ехать домой. Я попросил оставить лодку и сказал, что завтра приеду – хотелось побыть одному. Они удивились, стали отговаривать: не дури, говорили, но потом уехали… Еда у меня была, бутылка еще осталась, так что отдых продолжался. Даже лучше – в палатке просторно стало. Ну а потом, как в плохой комедии.

Коробейников засмеялся в кулак, но как-то натужно. По крайней мере, так показалось Ларисе.