Бросив на Сабину быстрый взгляд, я сформулировал краткое резюме:

– План B.

Мюнхен, четверг, 23 сентября, 10.45

Я позвонил Тихову с мобильного телефона, который использовал исключительно для связи с ним.

Он ответил:

– Да.

Это немецкое «да» было условным ответом и означало, что он может говорить свободно. Если бы он произнес «да» по-русски, я бы понял, что в данный момент он находится в неподходящем обществе. И возможно, получает от этого удовольствие. В таких случаях, чтобы не отвлекаться, он быстро заканчивал разговор уверениями, что все идет по плану.

– Когда мы можем встретиться? – спросил я.

– По мне, лучше сейчас. Позднее ко мне придут. И я весь вечер буду занят.

– О'кей, тогда сейчас.

Обыкновенно мы встречались в местах, которые я считал безопасными, – в местах, которые мы оба хорошо знали и могли описать по телефону так, что для постороннего это звучало бы абсолютной абракадаброй. Но времени было в обрез.

– Ты в городе? – спросил я его.

– Еду в машине. Индустриальный Европарк.

– Тогда встретимся на стоянке перед кубиком.

– Где?

– Мебель. Дизайн. Большой магазин.

Он засмеялся.

– Буду на месте через пятнадцать минут, – оповестил я и нажал на красную кнопку.

Доехал я за четырнадцать. Тиховский темный «Мерседес SLK» с низкой посадкой был уже там. Я снова позвонил ему:

– Поезжай за мной.

Внеочередная встреча с информантом всегда несет с собой определенный риск. В криминальной среде никто никому не доверяет. Помимо мер, направленных на усиление замкнутости и непроницаемости организации для постороннего глаза, здесь ведется активное наблюдение и за самими членами клуба – в ходу проверка, слежка, надзор. Чего-то подобного можно было ожидать в любой момент. Нам с Тиховым уже дважды доводилось уходить от преследователей – упражняться в так называемой езде на отрыв. Если бы наша связь была раскрыта, для Тихова это имело бы самые роковые последствия. Мы прилагали большие усилия, чтобы держать под контролем и беречь от всяких посягательств то видное положение, которое он занимал в русской мафии. Но это стоило любых затрат.

Кабриолет Тихова, оснащенный кожаными сиденьями – запах кожи пропитал всю его одежду и улавливался иногда даже сквозь сигаретный дым, – следовал за моим «БМВ 3». Один за другим мы прошли через шлюз. Так называется комбинация хитрых маневров, после которой я могу со стопроцентной уверенностью сказать, есть ли за нами слежка. Через гарнитуру для громкой связи я давал Тихову указания, когда повернуть, когда остановиться и когда ехать дальше. Он уже знал эти игры, да и сам в недалеком прошлом придумал несколько остроумных вариантов наших передвижений. После пяти поворотов и целого ряда других уловок я удостоверился, что за нами никого не было.

– Там впереди поверни направо и жди, – проинструктировал я его, а сам поехал налево и для надежности сделал еще один круг, все время косясь в зеркало заднего вида…

В маленькой кофейне, расположенной на перекрестке, мы были единственными посетителями. Заказав два эспрессо у миловидной кельнерши, я повернулся к Тихову:

– Что ты делаешь завтра?

Сначала он одобрительно улыбнулся брюнетке.

– Работаю, что же еще. Ты ведь знаешь, я парень старательный.

– О том и речь, – кивнул я, – тебе надо срочно сделать передышку.

Он посмотрел на меня долгим вопросительным взглядом.

– Как насчет отпуска в Турции?

– Турция! – Тихов просиял и начал рассказывать мне о полуобнаженных девушках, которые делали массаж его приятелю в клубе «Робинзон». – Знаешь, у них есть такие приемчики, что…

– У тебя будет туго со временем, – перебил я его.

– Это почему?

– Твой отпуск продлится всего полдня.

– Ну, тогда это не отпуск.

– Не привередничай. Ты увидишь Турцию, солнце, море. Просто это… кратковременный отпуск. – Я положил билет на шаткий столик рядом с вазочкой, из которой торчали упаковки порционного сахара.

Рефлекторным движением Тихов протянул к нему руку. Хороший знак. Конечно, мне следовало бы спросить его, прежде чем бронировать место в самолете. Но я не смог преодолеть искушение и отказаться от такой выгодной покупки. Рыская по Интернету, я наткнулся на последний 60-евровый билет и, полагаясь на авось, забронировал его на имя Тихова. В ходе наших операций мы никогда не экономим на безопасности. Отхватив дешевый билет, я теперь намеревался проявить тем большую щедрость и выдать Тихову на руки все оставшиеся средства. На расследования, связанные с организованной преступностью, включая соответствующие оперативные мероприятия, у нас обычно уходят суммы гораздо крупнее.

В федеральном бюджете, как и в бюджете каждой отдельной земли, предусмотрены расходы на деятельность спецслужб – так называемая оперативная смета. Если касса пуста, никакие расследования проводиться не могут. От коллег из КГБ еще и сегодня можно услышать рассказы о том времени, когда все сотрудники сидели по кабинетам, потому что не было денег даже на бензин. Лучших условий для Тихова и ему подобных просто не придумать. В Германии положение с финансированием не такое напряженное. Особенно после 11 сентября. В оперативную смету закачивается столько денег, что 60-евровый билет на этом фоне выглядит сущим пустяком. Тихов, конечно же, считал любые покупки по дешевке ниже своего достоинства.