– Я не прошу тебя ехать со мной, Ирэн.

Я почувствовала, что в душе у меня мучительно борются страх и гордость. Победила гордость. Я выдержала взгляд моего друга.

– И незачем меня ни о чём просить… Поехали!

Догадка Шерлока заключалась в следующем. В нашем расследовании мы искали двух человек: загадочного испанца в широкополой шляпе с лицом, закрытым красным шарфом, и старую тётушку Меридью, что жила где-то в квартале Бетнел-Грин.

– Старая нищенка говорит, что видела дьявола, верно? – спросил Шерлок, пока кэб вёз нас по узким и грязным улицам страшного квартала. – И описала его очень точно: в большой шляпе, без лица…

– С красным пятном вместо лица! – воскликнула я.

– А почему ты думаешь, что этот человек, который прячет лицо за красным шарфом… испанец? – спросил Люпен.

– В самом деле, почему думаешь, будто дьявол, который мерещится этой сумасшедшей, и испанец одно и то же лицо? – поддержала я его.

– Я не утверждаю, что это одно и то же лицо, – ответил Холмс. – Но так может быть… Особенно если… дом с освещённым окном как раз тот, который мы ищем… Дом тётушки Бетти!

Меня потрясла эта догадка, и я с нетерпением стала смотреть в окно кэба. Я поклялась себе, что ни за что на свете ноги моей больше не будет в этом квартале, но всего через несколько часов возвращаюсь сюда! Если кому-нибудь нужны подтверждения непоследовательности и непредсказуемости того возраста, который называют отрочеством, то он может найти их сколько угодно, всего лишь проследив мои поступки в эти лихорадочные часы.

– Тпру! Тпру! – крикнул возница, останавливая лошадей, чтобы высадить нас.

Шерлок протянул ему свои последние монеты и попросил подождать. Возница поправил фетровую шляпу и прищёлкнул языком.

– Подожду, но недолго, мальчик. Потому что боюсь, как бы кто-нибудь не съел тут моих лошадей. Знаешь, эти места ведь не для прогулок, – зло усмехнулся он.

Мы решили вместе, не разлучаясь, искать старую нищенку и принялись высматривать её среди теней, плававших по улицам в густом тумане, словно какие-то призраки. Но это было всё равно что искать иголку в сене. Вскоре я услышала возглас кучера и цокот копыт лошади.

– Этот болван уехал! – воскликнула я.

Но ошиблась. Кэб, появившись из тумана, остановился возле нас.

– Можно узнать, что вы тут ищете втроём? – спросил возница, не слезая с козел.

Мы объяснили, и он усмехнулся, сплюнув на землю табак.

Продвигаться по этим улицам под медленный скрип кэба и тяжёлое дыхание лошадей мне показалось ещё страшнее, чем идти одним.

Я видела небольших крыс, в испуге разбегавшихся при нашем приближении, и нигде не заметно было ни малейшего проблеска света, в этом густом тумане, окутывавшем дома.

Редкие прохожие, встречавшиеся на пути, перебегали на другую сторону улицы так же быстро, как и крысы.

– Это здесь! – вдруг воскликнул Шерлок, останавливаясь.

Я не понимала, с чего он это взял. Ведь мы стояли на точно таком же перекрёстке, как и раньше, но не было тут никакой нищенки.

– Запах, – объяснил Шерлок. – Запах остался.

Он перешёл на другую сторону улицы, приложил ладони к сырой, покрытой плесенью стене и повернулся к нам.

– Вон там… – сказал он, указывая на еле заметный жёлтый свет в окне скрытого туманом дома. И тотчас бросился туда.

Я хотела удержать его, подумав, что надо было бы иметь при себе какое-то оружие, но он не слушал меня. Люпен велел кучеру подождать и тоже поспешил за нами.

Посреди небольшого палисадника, заросшего травой, стоял двухэтажный дом с двумя дымоходами на крыше.

Освещённое окно находилось на втором этаже.

Шерлок открыл калитку и поднялся по двум ступенькам ко входной двери. Она оказалась приоткрытой.

– Миссис Бетти? – позвал он. – Офелия?

Никто не ответил.

Тогда Шерлок толкнул дверь, и она ужасно заскрипела. Внутри царил полный разгром.

Мы оказались в небольшом коридоре, который вёл прямо в кухню, справа от входа находилась комнатка со множеством книг, а лестница вдоль стены слева вела на второй этаж, где и виднелся слабый свет.

Первый этаж, напротив, оставался в полумраке, но можно было различить кастрюли, какие-то другие предметы домашнего обихода и книги, разбросанные по всему полу.

Лестничные перила были поломаны, и картины, висевшие на стене вдоль лестницы, теперь валялись на ступеньках с расколотыми рамами.