— Нет. — Давенант задумчиво смотрел на него. — Я ошибался, но…

— Мой дорогой Хью, не надо подрывать мою веру в тебя!

— Я ошибался, но не очень… Мне следовало сказать, что Дженнифер проложила путь другой женщине, которая сформирует твой характер.

Его милость закатил глаза.

— Когда ты ударяешься в философию, Хью, я начинаю сожалеть о том дне, когда включил тебя в круг своих друзей.

— У тебя их так много? — вспыхнул Давенант.

— Parfaitment [3] . — Джастин направился к двери. — Там, где деньги, там всегда друзья.

Давенант поставил бокал.

— Это оскорбление? — спокойно спросил он.

Эйвон замер на пороге.

— Как ни странно, нет. Но я всегда к твоим услугам.

Давенант внезапно рассмеялся.

— Отправляйся в постель, Джастин! Ты совершенно невыносим!

— Ты слишком часто говоришь мне об этом. Спокойной ночи, дорогой друг. — Его милость открыл дверь, но прежде чем закрыть ее, с улыбкой оглянулся. — A propos [4] , Хью, душа-то у меня теперь имеется. Она только что приняла ванну и сейчас сладко спит.

— Храни ее Господь! — подхватил Давенант.

— Не знаю, что и ответить тебе. То ли сказать "аминь", то ли разразиться проклятиями. — В глазах его милости затаилась насмешка.

Следующим утром, подкрепившись сухариком и чашкой чая, герцог Эйвон послал за своим новым пажом. Леон явился немедля и, преклонив колено, поцеловал его милости руку. Уолкер в точности выполнил все распоряжения хозяина: вместо вчерашнего оборванного и чумазого мальчишки перед герцогом стоял опрятный отрок. Непокорные медные волосы были аккуратно зачесаны назад, черный наряд строгого покроя идеально сидел на стройной фигуре, а вокруг шеи был повязан накрахмаленный муслиновый платок.

Какое-то время Эйвон разглядывал мальчика.

— Недурно. Можешь встать, Леон. Я намерен задать тебе несколько вопросов и рассчитываю получить правдивые ответы. Ты понял?

Леон спрятал руки за спину.

— Да, Монсеньор.

— Для начала скажи мне, откуда ты знаешь мой язык.

Леон поднял на его милость удивленный взгляд.

— Монсеньор?

— Не хитри, дитя мое. Я не люблю, когда меня дурачат.

— Да, Монсеньор. Жан содержит постоялый двор, и там часто останавливаются английские путешественники. Конечно, не благородные англичане, а…

— Понятно. А теперь поведай мне свою биографию. Начнем с имени.

— Меня зовут Леон Боннар, Монсеньор. Моя мать — la Mere Боннар, а отец…

— …le P`ere Боннар. Это вполне естественно. Где ты родился и когда умерли твои достойные родители?

— Я не знаю, где родился, Монсеньор. Думаю, это случилось не в Анжу.

— Факт, безусловно, весьма примечательный, — съехидничал герцог. — Но я все-таки попросил бы избавить меня от перечисления тех мест, где ты не родился.

Леон покраснел.

— Вы не поняли, Монсеньор. Мои родители переехали в Анжу, когда я был еще младенцем. У нас была ферма в Бассенкуре, aupr`es de Saumur [5] . Я жил там, пока мои родители не умерли.

— Они умерли в одночасье? — поинтересовался Джастин.

Леон растерянно наморщил аккуратный носик.

— Одночасье, Монсеньор?

— Они умерли в одно и то же время?

— Чума, — объяснил Леон. — Меня отослали к месье кюре. Мне тогда было двенадцать лет, а Жану — двадцать.

— Как получилось, что ты на столько лет моложе Жана? — спросил его милость, одарив Леона грозным взглядом.

Леон нервно хихикнул, но взгляда не отвел.

— Монсеньор, мои родители в могиле, и я не могу их спросить.

— Друг мой, — голос Эйвона был мягче шелка, — знаешь, как я поступаю с дерзкими пажами?

Леон с тревогой покачал головой.

— Я задаю им хорошую порку. Поэтому советую тебе быть осторожным.

Леон побледнел, улыбка исчезла с его лица.

— Простите, месье. Я не хотел быть дерзким, — покаянно прошептал он. — У моей матери была еще дочь, которая умерла в младенчестве. А затем появился я.

— Хорошо. А где ты научился разговаривать как благородный господин?

— У месье кюре, Монсеньор. Он научил меня читать и писать, а еще немного обучил меня латыни и некоторым другим вещам.

Джастин удивленно поднял брови.

— Твой отец был простым крестьянином… Почему же тебе дали столь обширное образование?

— Не знаю, Монсеньор. Видите ли, я был любимым ребенком. Моя мать не хотела, чтобы я работал на ферме. Думаю, именно поэтому Жан меня ненавидит.

— Возможно. Дай мне твою руку.