Шрифт:
Заповедное слово русскому народу
Горе тебе, русский народ!
Ты расточил богатства веков, что накопили отцы твои, собирая по крохам через совесть за гибель души своей, – наследие седой старины среди кремлевских стен, ты все разрушил, ты, как ребенок, сломал бесценную игрушку, ты напоил злобой невежества и отчаяния своего землю на могильную меру, сам задыхаешься от отчаяния и видишь губителя в каждом приближающемся к тебе.
Испугался ты последним и страшным испугом, ты, как Каин, ищешь места себе на земле, где бы голову преклонить, а каждый куст тебе шепчет:
– Беги, проклятый, дальше беги!
И убитые тобой встают вслед вереницей:
– Каин, где брат твой?
А ты, растерзанный, повторяешь одно свое Каиново слово:
– Разве я сторож брату моему?
И брат твой убитый пролетает мимо.
Что ему нужно? Когда он восстанет?
– Иди, Каин, иди!
А рядом поднимаются желтые, белые, золотые народы, все они братья друг другу, все они братья убитому тобою брату, а ты – один.
– Иди, Каин, иди!
Растерзанный, с расстегнутым воротом, без шапки, сжимая винтовку в левой руке и отирая пот, идешь ты.
Кто тебя гонит? Куда идешь?
И нет конца.
– Иди, Каин, иди!
Ты твердишь о своей гибели, а губишь других, твердишь о заговорах, а никто и не сговаривается, твердишь о борьбе, а только нападаешь на безоружного.
И нет тебе места.
Пересохшими губами повторяешь ты всему миру гордые и смелые призывы. И никто не отвечает тебе.
Отчаяние твое равно отчаянию сына погибели.
Ты восстал на Бога своего, кому весь век поклонялся и считал виновником гибели своей – бытия своего. И Бог восстал на тебя.
Вот ты остановился перевести дух. Сухим языком водишь по запекшимся губам.
Как засохли бесслезные глаза твои! Как велико твое отчаяние!
Все на тебя, и ты один на всех.
И ты безнадежно поднял глаза на Спасов лик – невзначай с винтовкой своей зашел ты в церковь Божию.
– Человек, зачем расточил ты добро Мое, которое сотворил Я предвечно?
И смотрят с укором святые очи.
Теплится лампадка – желтый огонек.
Горе мне, братья! Горе тебе, русский народ!
Предки твои, молившиеся в высоких каменных церквах – безмолвных свидетелях прошлого, они умели собрать многоязычную землю воедино. И на вечах, на княжьих советах во имя любви и ненависти делали они одно свое великое дело – рядили и строили землю. Князья-властелины были рабами земли. Властелины людей, тираны холопов, безжалостные мучители, создали они великую Русскую землю, и пощаженные останки их покойно дремлют под сенью соборов.
А ты расточаешь, и тебе нет покою – никогда.
С верой шептали уста твоих предков перед образом Спаса, с мольбой прибегали они к пречистому образу Спаса.
Велика была вера!
Верою, твердым упованием, чаянием будущего по крохам собирали они Русскую землю.
И дикие хороводники степные – татары, ногаи – вся орда несытая умилилась перед желтым светом восковой свечи, на землю села, дала трудников и смешалась по-братски с Русью рабскою, что единому Богу кланялась, пред единым Спасом склонилась.
А те же татары нынче прочь бегут от отчаянной Руси.
Ведь всякому утешение надо! А твоя Каинова печать – змея подколодная – гасит звезды, заливает всякий свет.
И как тут жить и чем дышать?
Задыхаешься сам ты от бессилья и злобы своей.
Ворот рвешь на себе.
Крест оборвал, на землю прочь.
Ногой наступил на Распятого.
Горе тебе! горе тебе, русский народ!
Нет тебе покою – не найдешь!
Русь, зачем из смиренной обратилась ты в горделивую?
Русь, тебе ли, убогой и темной, учить мир научениям мудрости?
Точно ты имеешь мудрость?!
– Русь, говорю тебе: стань!
Необузданный в жадном стяжании, обокравший самого себя, расточитель наследия отцов, ты все промотал, русский народ, сам заложился и душу продал.
И нет воли у тебя и совести нет.
– Русь, стань, преклони колена!
И где земля? Где народ?
Дикое скопище глумливых воров и насильников, пугливых растратчиков чужого добра. Все готовы схватить, спустить куда-то, а что никак не утащишь, подымут на ветер – гуляй, гуляй, красный петух!
– Русь, говорю тебе: стань, преклони колена, приклонись к земле!
Друг другу стыдно в глаза посмотреть. Да и не надо. Да и скажу вам горькое слово: стыда уж не стало.
– Русь, стань, преклони колена, приклонись к земле, припади устами к своей оскорбленной земле!