– Но, Морис, это невежливо… – попыталась воспротивиться она.

– Он прав, зачем вам этот старый сатир, мадемуазель! – воскликнул Мишель Форестье.

– Как не стыдно, мсье, это же великий Анатоль Франс!

– Да хоть президент Республики, это ничего не меняет. Разрешите представиться, меня зовут Мишель Форестье, мы с Морисом вместе учились в школе искусств, на отделении скульптуры.

– Здесь меня знают как Таша Херсон, но теперь я мадам Легри, – представилась Таша.

– Боже мой, как здесь душно, я вот-вот потеряю сознание! Надо же было выбрать эти кости именно сегодня! – проворчала Фелисите Дюкрест.

– Простите, не понял… – оторопел Ломье.

– Мсье, нам с этой милой девушкой нужно посекретничать.

И она увела Таша в другой конец зала, где было почти пусто – лишь несколько особо любопытных посетителей разглядывали статуэтки шотландских горцев в килтах.

– О чем вы? – прошептала Таша.

– О корсете, дорогая, – косточки расходятся в стороны и великолепно поддерживают грудь. Это новая модель. Выглядишь в ней очень эффектно, но при этом страшно жарко и неудобно.

– Мне трудно вас понять, я вообще не ношу корсет, – тихо призналась Таша.

– Good morrrning, ladies, my name is Ellen Mac Gregorrr, – громогласно заявила внушительная матрона, подходя к ним. Она писала маслом шотландцев в окружении стада длинношерстных овец.

– Кто эта рыжеволосая Венера? – спросил Мишель Форестье у Ломье. – Фантастическая женщина! Жаль, Фелисите ее увела…

– Таша занимается живописью. Но, увы, она замужем за книготорговцем, а он ужасно ревнив.

– Мне нет дела до чьих-то мужей. Это несносное племя, от которого стоило бы избавиться. Но… что это с ней? – И Мишель Форестье со всех ног бросился к Таша, которая чуть ли не упала в его объятия. Он помог ей дойти до стула, и она попросила Фелисите принести ей стакан воды.

– Что с вами?

– Здесь так душно!

– Вам лучше?

– Да, только слегка подташнивает, – пробормотала она.

Воспользовавшись моментом, Мишель Форестье сунул клочок бумаги в ее сумочку.

– Тут имя и адрес, умоляю, не откажите в свидании! Увидев вас, я почувствовал…

Подошла Фелисите с водой, и он умолк. Таша, сделав глоток воды, поднялась.

– Благодарю. Мне пора домой.

– Позвольте хотя бы нанять для вас экипаж.

– Спасибо за заботу, но, думаю, мне лучше пройтись.

– Одной?! Ночью?! После того, что с вами было? Я вас провожу…

– Нет, мсье. Этим займусь я, – остановил его стройный, гладко выбритый мужчина с каштановыми волосами.

К удивлению Форестье и его тетушки, Таша не протестовала. Они изумленно смотрели, как пара удаляется.

– Если она так легко согласилась уйти с этим Кемперсом, – буркнул Форестье, – то почему противится моим ухаживаниям?..

– Ты взял фамилию матери, Ганс? – поинтересовалась Таша, когда они зашли в кабачок на площади Одеона.

– Я решил навсегда покончить с прошлым. Поскольку мы с Фридой разошлись, я…

– Значит, ты ее бросил, – Таша старалась говорить непринужденным тоном. – И наверняка нашел новую Галатею. Кто она, певица, писательница, художница, скульпторша?

Они сидели так близко друг к другу, что она спрятала руки под стол, чтобы устоять перед искушением и не погладить его по макушке, как часто делала когда-то.

Он грустно рассмеялся и, осушив полкружки пива, ответил:

– Ошибаешься, это она меня бросила: влюбилась в офицеришку из Лейпцига. Теперь они растят нашего отпрыска.

– У тебя есть сын?

– Гельмут, ему уже пять. А у тебя?

– Я вышла замуж за книготорговца, его зовут Виктор Легри, и мы очень любим друг друга. Детей у нас нет.

– Понятно. Судя по всему, он тебя никогда не критикует. Поэтому в твоих картинах, хотя ты, несомненно, выросла по сравнению с берлинским периодом, слишком много светлых оттенков, да и перспектива порой искажена. Или таков твой авторский замысел?

Таша решила не отвечать на этот укол.

– Ты шпионил за мной? – спросила она.

– Я в Париже уже два месяца. Старые связи помогли мне получить доступ к частным коллекциям, в том числе к тем, в которых есть и твои работы.

– Я должна гордиться таким интересом? И поблагодарить тебя за похвалу?

– А почему бы и нет? Ты ведь ничего не забыла. А мы с тобой пережили незабываемые моменты…

– Да, втайне от твоей жены. И не говори, что ты страдал из-за нашего разрыва!

– Страдал.

– И сожалеешь, что мы расстались…

В ожидании ответа ее сердце ухнуло куда-то вниз.