– Это сборник «Песнь нищих». Бренголо имеет обыкновение избавляться от книг, как только их прочтет. Но эта была для него особенной, он ею дорожил… А вы читали Жана Ришпена?

– Не говорите мне, что не получали «Двух сфинксов» Абеля Эрмана [207] , эта книга вышла еще в начале месяца!

– Сожалею, мадам де Салиньяк, но из двух экземпляров, что у нас были, оба уже проданы. Я закажу еще один специально для вас, только наберитесь терпения, – заверил ее Виктор.

Кэндзи тихонько улизнул, и, как нарочно, покупатели сплошным потоком потянулись в книжную лавку «Эльзевир». Матильда де Флавиньоль назначила здесь встречу Хельге Беккер, с которой собиралась отправиться на соревнования велосипедистов. Они все не уходили, и Виктор уже терял терпение, а тут появилась еще и графиня де Салиньяк со своими претензиями, а следом – какой-то любитель средневековых романов.

– Я недавно встретила мадам Легри: она была на велосипеде! Итак, она тоже не устояла перед «механическим волшебником», как называют его журналисты? – поинтересовалась Матильда де Флавиньоль.

– О да, я ее учу, – закивала фрейлейн Беккер, – и она очень одаренная ученица.

– Но костюм! Это же неприлично! – пробормотала графиня де Салиньяк. Она не скрывала своего презрения к юбке-брюкам, в которую наряжалась Хельга Беккер.

– Зато практично, – парировала та. – Хотя, не спорю, такая одежда больше подходит молодежи, чем нам. Кстати, я где-то читала, что самому юному велосипедисту Франции всего три года, он живет в Лиможе, а его отец – глава национального общества велосипедистов. Этот ребенок настоящее чудо! Он увлекается еще и греблей, и управляется с лодкой даже лучше, чем с велосипедом!

– Интересно, а ходить он при этом научился? – с иронией поинтересовался любитель средневековых текстов.

– Конечно! И я думаю, если он займется танцами, то несомненно освоит покоривший парижские салоны вальс-бостон, – выдохнула Матильда де Флавиньоль, желавшая выглядеть в глазах Виктора современной и просвещенной.

– А что вы думаете о фотографии, сделанной с помощью рентгеновских лучей, герр Легри? – спросила Хельга Беккер.

– Какой ужас! – воскликнула графиня. – Показывать то, что находится под кожей, еще более неприлично, чем открывать ноги! Нет, я решительно ненавижу прогресс!

Они с медиевистом обменялись возмущенными взглядами, но Хельга Беккер решительно возразила:

– Вы неправы! Благодаря Вильгельму Конраду Рентгену, моему соотечественнику из Вюрцбурга, открывшему такое излучение, медицина совершит гигантский скачок!

– Мсье Легри, ходят слухи, вы побывали на первом кинематографическом сеансе братьев Люмьер в подвале «Гран кафе». Это правда? – Матильда де Флавиньоль не оставляла попытки завязать с Виктором беседу. Если бы она только знала, что он готов стереть в порошок всех присутствующих, включая ее самое.

Спасение явилось в образе Жозефа. Едва закрыв за собой дверь, он победоносно замахал каким-то листком.

– Я выяснил, где она жила раньше, – в Тринадцатом округе!

Виктор пробежал бумагу глазами.

– Вы уверены? Речь идет о коммуне Мезон-Бланш.

– Я позвонил Исидору Гувье, и он предоставил мне сведения об истории присоединения к Парижу этой части коммуны Иври. Это произошло в 1860 году. На самом деле Шестнадцатый округ должен был стать Тринадцатым. Но, как известно, число это несчастливое, и даже была поговорка, мол, выйти замуж в Тринадцатом округе означало остаться старой девой, вот богачи и выбрали себе шестнадцатый номер, а тринадцатый достался беднякам.

– А что за улица Эсперанс?

– Она в Бютт-о-Кай, районе, который до 1860 года был… чтобы не соврать… – Жозеф заглянул в свои записи. – Вот… был одной из деревушек, которая вместе с Пти-Жантийи, называемом также Ледник, и Бель-Эр образовывала Мезон-Бланш.

– Значит, там и будем искать, едва удастся отсюда улизнуть.

– Завтра?

– Завтра я собирался заняться проявкой пленок. А вы дежурите в лавке.

– Что ж, к утру я наверняка что-нибудь придумаю и, как только освобожусь, присоединюсь к вам на улице Фонтен. А пока разрешаю вам похвалить меня за находку.

– Конечно-конечно, вы воистину заслужили похвалу!

Кэндзи пригласил Джину на ужин в «Максим». Они лакомились устрицами, омарами и морским языком, пили шампанское и слушали цыганский оркестр. Правда, в начале вечера ресторан заполонили богатые, но не отличавшиеся изысканностью манер буржуа, но Джина с удовольствием заметила в зеркалах с золочеными рамами с изображениями наяд и водяных лилий отражение княгини Шиме, урожденной Клары Вард. После десяти вечера появились и знаменитые завсегдатаи: великий князь Кирилл и звезды сцены – Режан, Лиана де Пужи, Эмильена д’Алансон, Каролина Отеро [208] .