Снова возник спор, он не затихал ни за обедом, ни за ужином. Караван все это время не трогался с места.

Когда же все пришли к полюбовному согласию, возникли новые вопросы. Следует ли каравану двигаться дальше, взяв пленников с собой, ожидая, когда магический воздушный корабль появится снова, как обещали розоволикие чародеи? Тогда можно будет передать пленников чародеям? Или большому отряду солдат следует отвести пленных обратно в Таланак, в каравану продолжать маршрут?

Некоторые кричали, что чародеи могут и не вернуться, а даже если и появятся, в лодке не окажется места для беглецов.

Другие говорили, что солдатам нельзя доверять доставку пленников. Они могут забрать всю награду себе. К тому времени, когда караван вернется в столицу, может обнаружиться, что конвоиры уже истратили денежки, и подавать в суд будет бесполезно.

И так далее, и тому подобное.

Кикаха спросил у одной женщины, как розоволикие обращались с главой каравана.

— Розоволиких было четверо, и каждый занимал кресло в волшебном судне, — ответила она. — За них говорил жрец. Он сидел у ног того, что в переднем кресле справа. Розово л икие говорили на языке Властелинов — я знаю его. По крайней мере, когда слышу, то узнаю, хотя и не разговариваю на нем, как жрецы — а жрец слушал, а потом говорил с главой по-нашему.

Поздно ночью, когда луна одолела полпути через небесный мост, спор все еще продолжался. Кикаху с Ананой увели спать. Им выделили постели из мехов и одеял на верхнем этаже фургона. Когда они утром проснулись, обнаружили, что лагерь свернут. Торговцы решили взять пленников с собой, надеясь, что волшебная летающая лодка вернется, как обещали ее пассажиры.

Пленникам разрешили идти пешком в колонне каравана. Весь день их караулили шестеро солдат, и еще шесть стояли на страже у фургона ночью.

На третью ночь события стали развиваться именно так, как и предполагал Кикаха. Шестеро караульных решали, что делить награду на весь караван слишком глупо. Они провели добрую часть ночи, перешептываясь между собой, и Кикаха, бодрствовавший в это время, потому что пытался сбросить свои путы, подслушал все, что они говорили.

Он велел Анане не устраивать криков или борьбы, если ее разбудят часовые. Их растолкали с предупреждением хранить молчание или умереть с перерезанными глотками. Затем провели между двух оглушенных часовых к небольшой группе деревьев. Здесь их ждали кони, оседланные, навьюченные и готовые принять на спины шестерых солдат и двух пленных, а также запасные лошади. Отряд крадучись отъехал на несколько миль, а потом пустился легким галопом. Бегство их продолжалось всю ночь и половину следующего дня. Они не остановились на привал, пока не уверовали, что их не преследуют. Поскольку они покинули Торговую Тропу и двинулись параллельно ей далеко на севере, погони не ожидалось.

На следующий день отряд продолжал двигаться курсом, параллельным Торговой Тропе. На третий день они решили вернуться к ней. Долгое пребывание за пределами безопасного Торгового пути заставляло их нервничать.

Кикаха с Ананой ехали в центре отряда. Руки им связали, но не очень туго, чтобы они могли держать поводья. В полдень отряд остановился. Но едва они успели прикончить сваренного в котелках кролика с зеленью, как раздался крик дозорного с ближайшего холма. Он галопом поскакал к отряду, вопя:

— Полукони!

Котелки опрокинули на костер, а влажный пепел закидали землей. Солдаты в панике позабыли упаковать большую часть утвари. Пленников снова заставили сесть на лошадей, и отряд рванулся к Торговой Тропе, лежавшей в нескольких милях к югу.

Вот тут-то солдаты и увидели стадо бизонов, похожее на волну, катящуюся по прерии. Это было громадное стадо — несколько миль в поперечнике, а в длину казавшееся бесконечным. Правый фланг находился в трех милях от них. Земля дрожала от топота четверти миллиона копыт.

По какой-то причине, известной только бизонам, те понеслись бегом. Стадо мчалось на запад, и притом столь быстро, что отряд мог и не суметь вовремя проскакать перед ними до Торговой Тропы. У них был шанс, но они не узнают, насколько он высок, пока не окажутся намного ближе к стаду.

Полукони увидели людей и припустили к ним галопом. Их было около тридцати: вождь в длиннохвостой шляпе с полным оперением, множество закаленных воинов в повязках с перьями и трое-четверо юнцов.

Кикаха застонал: ему показалось, что они из племени шойшателей. Однако они находились еще настолько далеко, что их раскраска была совсем неразличимой. Но ему чудилось, что осанка у вождя такая же, как у полуконя, выкрикивающего угрозы, когда он укрылся в форту.

Затем он рассмеялся, потому что не имело значения, какое это племя. Все племена полуконей ненавидели Кикаху, и все обошлись бы с ним исключительно жестоко, если бы поймали.

Он крикнул предводителю солдат Таквоку:

— Срежь веревки с наших запястий! Они нам мешают! Не беспокойся, мы не сможем скрыться от вас!

Таквок хотел было срезать веревки, но передумал. Испугался на такой скорости приближаться к Кикахе, опасался, что лошади могут врезаться друг в друга или пленник вышибет его из седла, вероятно. Он покачал головой.