Тяпа нехотя кивнул Дохлому.

– Пошли, – тот ткнул Китайцу в спину ствол «узи» и повел его к выходу.

В дальнем конце ангара, куда Серый увел Лизу, Дохлый, приказав Танину встать лицом в спине, отпер одну из дверей и втолкнул туда Китайца.

– Отдыхай, сыщик, – со злобной насмешкой сказал он на прощание, запирая за ним дверь, – недолго тебе осталось.

Почти квадратная комната площадью метров тридцать, видимо, когда-то использовалась для хранения горюче-смазочных материалов. Здесь пахло бензином и соляркой, вдоль стен стояло несколько больших металлических бочек. Стены из неоштукатуренного силикатного кирпича, бетонные полы с валяющимися промасленными тряпками и обрезками досок, грязный топчан в углу, на котором, уткнув голову в колени, сидела Лиза, – все это освещалось единственной тусклой лампочкой, торчащей из стены.

– Танин, миленький. – Лиза вскочила со своего места и кинулась ему на шею.

Китаец прижал к себе ее дрожащее тело: несмотря на июньскую жару, в кладовке было сыро и прохладно. А может, Лиза дрожала больше от страха, чем от холода. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

– С тобой все в порядке? – он взял ладонями ее голову и посмотрел в заплаканное лицо.

– Кажется, да, – кивнула она, – теперь вообще хорошо: ведь ты со мной, – она слабо улыбнулась.

– Я не дам тебя в обиду, – успокоил ее Китаец. – Погоди-ка. – Он отстранил Лизу и принялся осматривать место их заточения.

В комнате была единственная дверь, обитая металлическим листом, выбраться через которую было бы очень проблематично, даже если бы можно было шуметь. Собственно, больше и осматривать было нечего: не было ни окон, ни каких-либо вентиляционных решеток, через которые можно было бы проникнуть наружу. Китаец все же обошел помещение, опустился на топчан и достал сигареты. Лиза села рядышком и прижалась к нему.

– Что с нами будет, Танин?

– Как-нибудь выберемся, – уверенно произнес он, – не дрейфь.

– С тобой мне не страшно, – сказала она, шмыгнув носом. – Вот когда я была одна, было действительно не по себе.

Он хотел было высказать ей свое недовольство, что она не ушла из ресторана, как он ей приказал, но, покосившись на ее хрупкую дрожащую фигурку, передумал.

– Тебе нужно поспать, – сказал он, закуривая.

– А ты? – Лиза взглянула Танину в глаза.

– Я тоже вздремну.

Лиза чмокнула его в щеку и устроилась на топчане, положив голову Танину на колени. Через пару минут она уже сопела, обхватив руками его ноги. Китаец докурил сигарету, бросил окурок на пол и затушил носком туфли. В этом месте шутки с огнем могли окончиться пожаром. Прислонившись к стене, он уставился в стену перед собой, а потом взгляд его скользнул выше, к потолку. Перекрытие было сделано из толстых деревянных брусьев, на которых лежал алюминиевый профнастил. Китаец подумал, что если бы Лизы с ним не было, можно было бы попытаться выбраться через крышу. Осторожно отогнуть лист и спрыгнуть в ангар. Дальше бы было видно. С этой мыслью он и задремал.

Его разбудил шум шагов и звук ключа, поворачиваемого в замке. Он открыл глаза и глубоко вздохнул. Дверь со скрипом отворилась, и Китаец увидел на пороге Дохлого.

– Пошли, – коротко бросил тот.

– Пошли, – согласился Китаец и поднял кудрявую Лизину голову со своих колен.

Лиза тут же проснулась и ухватила его за руку.

– Ты куда? А я? – встревоженно посмотрела она на него.

– Я скоро вернусь. – Танин поднялся и сделал несколько разминочных движений.

– Давай быстрей, – поторопил его Дохлый, – шеф не любит ждать.

Дохлый привел его в ту же комнатку, где с ним разговаривали прошлой ночью. Только теперь по бокам от Тяпы стояли Серый и Лева. Коротышка с «кольтом» на коленях сидел на стуле у правой стены, Дохлый со своим неизменным «узи» остался у дверей. В центре комнаты стоял простой деревянный табурет, на который усадили Китайца. Это показалось ему хорошим знаком – значит, с ним что-то собираются обсуждать. На столе перед Тяпой стояла бутылка «Гжелки» с бело-голубой этикеткой, из которой он периодически наливал себе маленький стопарик и опрокидывал в глотку. Несколько минут он молча смотрел на Танина, потом закурил и произнес:

– Мы кое-что узнали о тебе, Китаец.

Танин молча ждал, что он скажет дальше.

– Оказывается, ты ушлый мужик. – Тяпа выпустил дым через ноздри и почесал бороду. – Радуйся, у тебя появился шанс остаться в живых.

– Боюсь, как бы меня не разорвало от радости, – усмехнулся Китаец.

– Не груби, сыщик, я дело говорю. Ты нам поможешь, а за это я прощу тебе смерть моего парня и верну твою телку, идет?

– И в чем же проблема? – Китаец тоже достал сигареты и закурил.

– Кто-то нагло мочит авторитетов в нашем городе, – нахмурившись, произнес Тяпа. – Убили уже несколько человек. Недавно завалили Косяка, клевый был мужик. Я так думаю, скоро должны добраться до меня…

– Боишься за свою шкуру, Юрий Николаевич? – глядя ему в глаза, спросил Китаец.

– Только дураки не боятся, – не обратив внимания на ироничный тон Китайца, бросил Тяпа.

– У тебя же есть телохранители. – Китаец посмотрел на Серого и Леву. – Вон какие бравые ребята. А я не телохранитель, я сыщик.

«Телки» злобно посмотрели на Танина, сжав в руках пистолеты.

– Вот и поработай сыщиком. – Тяпа хлопнул стопочку водки, выдохнул и закусил сигаретой. – Ты должен найти этих отморозков и отдать их мне. Справишься – получишь свою телку в целости и сохранности. – Он снова замолчал, вперив в Танина немигающий взгляд.