Работал он, преимущественно, ночью. Электрическим освещением давно не пользовался, заменив его свечами разных цветов и форм, хаотично расставленными на огромном столе.

Сам стол, испещренный пятнами от кислот и залитый каплями стеарина, был завален толстыми фолиантами и подлинными пергаментными свитками, которые Рамзес Садыков скупил еще до Катаклизма. Оставшееся место занимали колбы, пробирки, песочные часы, плавильные тигли, ступки с пестиками и перегонный куб. На отдельном, меньшем по размеру столе стояла муфельная печь. В большом шкафу со стеклянными дверцами поблескивали бутылки, банки и аккуратно разложенные на резиновых подстилках медицинские инструменты.

Хила с сожалением осмотрел грибы, превратившиеся в горстку углей. Вытащил из нагрудного кармана не первой свежести носовой платок, вытер покрытый испариной лоб и задумчиво уставился на песочные часы. Что-то было не так. Сознание не могло пробиться через какой-то невидимый барьер, а из обрывков наркотического бреда никак не складывалась, цельная картинка. Ничего нового он не увидел и в этом путешествии. Просто порылся в собственной памяти и оживил воспоминания об Умаре, сделавшим себе харакири, о торсионном генераторе в лесу, продолжавшем излучать свою смертоносную энергию. Все это было известно и без грибного отвара. Зря только продукт перевел. Он надеялся увидеть совсем другое. Добиться иного. Установить связь с мудрецами, победившими смерть, познать тайны существ, живущих вне времени и пространства, получить точную формулу философского камня.

– Ошибка? Конечно, ошибка. Да, ошибка. Думаю, что… ну конечно! Визуальные графики движения Юпитера и Сатурна составлены неправильно! Все дело в них. Ну-с, попробуем еще раз.

Хила потер руки, собираясь окунуться в составление своих прогнозов, но услышал скрип деревянной лестницы.

Двери как таковой в логове астролога не было. Ее заменял квадратный люк без крышки в полу, а крутая деревянная лестница вела на нижние наземные уровни Пирамиды. Астролога редко навещали посторонние, а Носитель был слишком пунктуальным, чтобы заявиться сюда ночью.

Пару минут Хила прислушивался, а потом решил, что скрип ступенек – следствие остаточного действия отвара галлюциногенных грибов. Он вернулся к своим графикам, но сосредоточиться на них не успел.

– Признаться, не думал, что опыты с расширением сознания должны сопровождаться такой вонью. Что это, Хила? Новая травка, старые добрые грибочки, или ты решил глотнуть их смеси?

Насмешливый голос принадлежал высокому сухощавому человеку, стоящему у края люка. На нем были черный свитер с глухим воротником, пятнистые камуфляжные брюки и до блеска начищенные «берцы». Лицо и голову закрывала спецназовская шапка с узкими прорезями для глаз и рта.

Не получив от Хилы ответа, гость прошелся вдоль стола, заглянул в котелок со сгоревшими грибами, посмотрел в окуляры телескопа.

– Как жизнь, Хила? По-прежнему ищешь свой остров Пэнлай или занялся чем-то более приземленным?

– Ищу, – буркнул астролог, с неприязнью поглядывая на мужчину в маске. – Только уже дистанционно, благодаря тебе, Конструктор.

– Ты про свои копыта? – Конструктор выдвинул из-под стола табурет, смахнул с него пыль, сел. – Причем здесь я? Ты сам отправился на поиски травы цзи в радиоактивный лес. Сам съехал с катушек и отчекрыжил себе ноги. Если бы не Рамзес и его придворный металловед… И вообще, Хила. Предположим, что я имею косвенное, удаленное отношение к тому, что ты стал инвалидом. Пораскинь мозгами. Лишившись ног, ты перестал быть попрыгунчиком, нашел-таки время подумать и превратился из жулика-экстрасенса в полноценного ученого. Вспомни, кем ты был, мон шер! Целителем, который не знал, что от головной боли помогает аспирин. Предсказателем, который не видел дальше собственного носа. Шарлатаном, содержавшим целую бригаду осведомителей и частных сыщиков. Единственным твоим талантом, дражайший Хила, было умение облапошивать богатеньких дуралеев. Рано или поздно и они бы тебя раскусили. Если бы не Катаклизм и не встреча со мной, ты бы спился и сдох в нищете под мокрым московским забором! А что мы видим теперь? Калеку, но зато какого! Ты восседаешь на вершине Пирамиды и помогаешь мне вершить судьбы целой Империи! Ты отлично разбираешься в алхимии, тебе нет равных в приготовлении ядов! Возрадуйся же, друг мой!

– Слава Конструктору. Аминь. Зачем пришел? Ты мешаешь мне работать.

– Так-то ты встречаешь лучшего друга. Недовольным бурчанием и насмешками. Зачем мне идти к алхимику? Да конечно же за эликсиром молодости!

– Разве запасы кончились?

– К сожалению, Хила. Приходится жить в постоянном напряжении. Чем прикажешь снимать стресс?

– Ты играешь с огнем, Конструктор, – покачал головой Хила. – Разве не замечаешь, что доза неуклонно увеличивается? Не боишься стать конченым наркоманом? Кстати, разве не можешь управиться со шприцом сам?

– Могу и сам. Решил навестить тебя, проведать, так сказать. А в остальном – все под контролем, мой милый алхимик. Просто очень много работы.

– Ты сам создаешь себе проблемы.

– Ну, да. Создаю и решаю. Просто не вижу другого способа развлечься.

– А тебе не кажется, Конструктор, что очень скоро ты заиграешься, утратишь контроль и власть? Сначала решил убрать Рамзеса, потом тебе надоел Ахмаев, а сейчас…

– С Корниловым я пока ничего не решил, – оборвал Хилу Конструктор. – Мне нравится этот парень. Прост, как три копейки, и в то же время напорист… Знаешь, Хила, сейчас разыгрывается презанимательнейшая комбинация. Руслан Коробцов намерен напасть на Жуковку в ближайшие дни. Он уже заручился поддержкой местных кротов и гастов через маразматичку Алину. Корнилов же, судя по всему, может пропустить удар в спину. Парень слишком увлекся отражением внешней угрозы…

– И кому ты намерен помочь на этот раз?

– И тем, и другим. Сначала определю, какая из противоборствующих сторон вызывает у меня большие симпатии, а потом… Поживем-увидим, Хила. Так как там насчет укольчика?

– Не в укольчике проблема, Конструктор, – астролог положил руки на колеса и направил кресло к шкафу. – Потом не говори, что я тебя не предупреждал. И постарайся больше не вмешивать меня в свои игры.

– А вот этого обещать не могу. У нас общее прошлое. Думаю, что и настоящее будет общим. Вот насчет будущего… Грибочки, часом, не наделили тебя настоящим даром предвидения? Травушки-муравушки не помогли с ясновидением?