– Я так и знал!

Потом протер свою лысину платочком и спросил:

– Ну ты хотя бы поговорить с ним успела?

И получив мой утвердительный ответ, сказал еще одну странную фразу:

– Тогда – бог с ним…

Я не успела ему ничего сказать о своих выводах, как запищал сигнал его сотового телефона. Абрамыч рассеянно ответил, но его глаза тут же удивленно округлились и он сказал:

– Это тебя…

Я взяла трубку и сказала только: «Алло!» Дальше мне пришлось слушать. Голос был наглым, а интонация – угрожающей.

– Возле «Сергея Есенина» больше не крутись. Ноги переломаем. – Голос был хриплый, но мне показалось, что говорящий хрипит нарочно, чтобы настоящий свой голос исказить. – А если еще раз появишься около капитана Самойлова, и шею тоже…

И человек захохотал в трубку, словно сказал что-то очень смешное…

Вид у меня, наверное, был растерянный, потому что Абрамыч спросил осторожно:

– Что там, Оля?

– Мне впервые в жизни угрожают, – сказала я удивленно. – Все в том же духе – чтобы не совалась куда не следует.

– Да-а-а! – протянул Григорий Абрамович. – Интересные дела…

И надолго задумался. Впрочем, я – тоже. Конечно, я не испугалась этих глупых угроз, но было очень неприятно. Я не могу назвать себя упрямой, скорее – наоборот, но когда мне ставят искусственные препятствия или что-то запрещают, меня это сильно раздражает…

Глава пятая

…Спасательные работы тем временем шли своим чередом, и наша группа принимала в них самое активное участие. Теплоход, обследовав до последнего куска железа, отбуксировали на судоремонтный завод, где сварщики приступили к его уничтожению…

Нас перебросили на подъем вагонов. Там все еще работали водолазы, поскольку недостаточно было обследовать только сами вагоны, люди выпрыгивали из них, пока вагоны падали с моста, пытались из них выбраться уже на дне реки, и некоторым это удалось. К сожалению, немногим. Большинство захлебнулось на полпути к поверхности. Однако многим опять-таки повезло, потому что к месту катастрофы сейчас же начали стягиваться лодки рыбаков, стоящих около моста в ту ночь… Человек двадцать из вынырнувших рыбакам удалось выловить и откачать…

Но многим выбраться не удалось, их снесло течением значительно ниже, и они погибли без своевременно оказанной помощи… Среди пассажиров поезда уже насчитывалось сто девяносто семь погибших, но список продолжал расти с каждым часом спасательных работ.

Под воду нашу группу не пустили. Дело в том, что на вагонах работал ростовский отряд спасателей, который славится своими водолазами. Мы им конкуренции в смысле профессионализма составить не могли. На нашу долю досталась транспортировка на берег утонувших и убитых при падении поезда в реку…

Мрачная работенка, но мы мало думали об этом. Говорю, конечно, о себе, хотя уверена, что и остальные тарасовцы из нашей группы приняли работу с трупами как нечто необходимое и неизбежное. Спасателю нужно уметь делать все. И не просто делать, а работать всегда спокойно, от этого во многом зависит наш профессионализм, который в данном случае означает качество нашего труда… Какое может быть качество при перевозке трупов? Прежде всего – психологическое. Уважать нужно тех людей, которые погибли; хоть банально, но это самое главное…

Кстати, от ростовцев я и услышала странную сплетню о том, что теплоход захватил маньяк-одиночка и специально направил его на мост в то время, когда по тому проходил поезд. Сплетня есть сплетня, я не придала ей слишком большого значения, хотя все это слишком напоминало дяди-Сашин рассказ о его психе…

Но когда после смены я поделилась этой сплетней с майором, тот меня просто огорошил. Он рассказал мне, что это вовсе и не сплетня. ФСБ официально распространила сегодня, всего несколько часов назад, пока мы тут работали, сообщение о поимке маньяка, организовавшего катастрофу. Даже имя его называлось – Алексей Гмыза. Ни слова о потоках энергии и притяжении материальных тел в версии ФСБ не было. Там была жестокость сумасшедшего, его чрезвычайно активные действия по захвату капитана и его помощника, злонамеренное изменение курса.

По версии ФСБ, этот сумасшедший Алексей Гмыза убил более трех сотен людей и еще пару сотен – искалечил. Он добивался якобы личной известности, поскольку хотел стать президентом России.

Стоило на секунду поверить в эту версию – и становилось просто жутко оттого, что жизнь сотен людей зависит от поведения выжившего из ума человека, и нет никакой возможности это предвидеть…

Григорий Абрамович посмотрел на меня очень внимательно и сказал:

– А ты найди, Оля, своего знакомого журналиста и расскажи ему о своем разговоре с этим новоявленным террористом… Чтобы сомнений никаких не осталось. Не зря же ты с ним общалась…