Опасность затопления и скопления непроточных вод учитывалась и при создании погребальных сооружений. В одних случаях, когда в целом позволяли условия сухого микроклимата, у подножий скальных образований возводились каменные или деревянные мавзолеи – чульпы, которых, кстати, на восточных склонах Анд обнаружены тысячи. В других случаях предпочитали использовать природные горные пещеры и укрытия. А иногда и вообще мумию как бы замуровывали в своеобразный вертикальный «саркофаг» из глины, камня и травы, наподобие гипсовой фигуры со специально выполненным «лицом» и покрытым красно-белой росписью «телом» – видимо, воспроизводился «портрет» покойного. Высота такой фигуры достигала 2,5 м. Их устанавливали в ряд по несколько штук в нишах скальных поверхностей «лицом к народу». Так, например, в каньоне Карахия установлено пять таких фигур, группками в две и три.

Простых общинников, как обычно, хоронили по низшему разряду. Их помещали в коллективные могильники, правда, при этом все же заворачивали в несколько слоев ткани из хлопка и шерсти. Рядом клали предметы, которыми они пользовались при жизни: керамические изделия, маски и оружие. В одном из погребений была обнаружена прекрасно сохранившаяся мумия небольшого кошачьего с костяной вставкой в носу. Так украшали себя отважные воины чачапойя. В отличие от египетских кошачьих мумий, перуанский кот сохранял естественную лежащую позу, а лапки и хвост его были свободны.

Со знатными покойниками поступали, естественно, иначе. И, пожалуй, свидетельством тому может служить удивительный могильник у самого неба, на высоте около 4000 м, получивший название «Белый дом».

История, приведшая к обнаружению «Белого дома», начиналась весьма грустно: в 1997 году пришло известие о том, что в районе озера Кондорес уакерос разграбили пять чульп. Гром грянул, и правительство Перу забеспокоилось о том, чтобы хотя бы зафиксировать оставшееся от грабителей. В долину реки Уабайяку была выслана экспедиция «National Geographic», состоявшая из телеоператора, фотографа, альпиниста и археолога Петера Лерче. Экспедиция горестно регистрировала одну за другой разграбленные чульпы. И когда, казалось, уже не оставалось надежды на обнаружение нетронутого памятника, Лерче обратился за помощью к местному шаману. Тот с помощью священных предметов выяснил у духов, что на недоступной скале существует нетронутая чульпа. Как ни странно, общение с местными колдунами и шаманами в археологических и этнографических экспедициях – явление почти обыденное. И от этих местных идеологов, как бы мы к ним ни относились, зачастую даже зависит успех поисковой экспедиции.

Илл. 102. Так выглядит погребение чачапойя. Мумию замуровывали в своеобразный вертикальный «саркофаг» из глины, камня и травы. Высота такой фигуры достигала 2,5 м. «Тело» и рельефно выполненное «лицо» покрывали красно-белой росписью. Несколько фигур устанавливали в ряд в нишах скальных поверхностей «лицом к народу»

Илл. 103. Для захоронений предпочитали использовать природные горные пещеры и укрытия

Сооружение располагалось под скальным выступом, в отгороженной нише, на высоте примерно 200 м в отвесном 300-метровом скалистом ущелье. Добираться туда пришлось, спускаясь сверху при помощи альпинистского снаряжения. Как же сюда добирались чачапойа? Внешняя стена, сложенная из белого камня и глины, имела прямоугольную форму, что и дало сооружению название «Белый дом». Потолок был обозначен деревянными балками. В стене располагалось квадратное отверстие. Заглянув внутрь, удалось увидеть большие деревянные копья, прислоненные слева в углу, зеленоватый шар, напоминавший булаву, что указывало на погребение отважного воина. Почти напротив отверстия располагалась мумия – она как бы сидела внутри конуса из палок, обвернутых толстой веревкой. Всего здесь оказалось пять «конусов» с мумиями. Поверхность скалы за мумиями была покрыта росписью, в которой различались красные круги, напоминающие глаза.

…Около 1470 года инки вторглись с юга на земли чачапойя, и те, пытаясь сохранить независимость, были вынуждены мигрировать в недоступные места. Примечательно, однако, что оккупанты освоили не только хозяйственные территории ушедших чачапойя, но и стали использовать их могильные сооружения, в которых археологи теперь обнаруживают предметы, принадлежащие обеим культурам.

Любопытно, что при государстве инков продолжали существовать и древние племенные модели мира. Так, у боливийских индейцев аймара антропоцентрический принцип переносился даже на устройство поселения. Оно складывалось из пространств трех двойных общин, распределенных антропоморфно: голова, туловище, ноги. Но это не просто архаическая схема устройства поселка – антропоморфизм постоянно подчеркивается в повседневной жизни членов всех трех общин и особенно в ритуальной практике.

Одним словом, культурное наследие, доставшееся инкской империи, было настолько богато и разнообразно, что с трудом подчинялось общегосударственной и религиозной схеме.

Об инках принято говорить как о создателях крупнейшего государства – и даже империи – доколумбовой Южной Америки. Возникло оно достаточно поздно – в 1400 году – и просуществовало до 1533 года, исчезнув под натиском испанских войск.

Огромное государство инков сформировалось на прилегающих к Тихому океану прибрежных землях и в высокогорных районах Анд на основе местных культур. Произошло это не сразу и не вдруг. В XII веке началось достаточно бурное возвышение инкской общины Куско, где этим племенем было ассимилировано местное родственное население. Затем инки возглавили союз племен (в основном кечуанских) для борьбы с воинственными чанками и, войдя во вкус, с 1440 года стали активно развивать военную экспансию. В XV–XVI веках к инкским владениям были присоединены территории запада Эквадора, Перу, юго-западная часть Боливии, северная часть Чили, северо-западная часть Аргентины, часть Колумбии. Таким образом, к XVI веку сформировалось огромное государство, называвшееся Тауантинсуйю.