– Наденьте теплое под куртки, – она кивнула на одежду, напоминающую костюм дайвера. – В пути будет холодно.

Дождавшись, когда она уйдет, мы воспользовались советом. Приятное на ощупь местное термобелье напоминало резину лишь издали.

А вот здешняя пища не отличалась разнообразием: сегодня нам предстояло питаться коричневой кашицей отвратного вида и белой полупрозрачной субстанцией, похожей на кисель, с какими-то вкраплениями.

Начали мы с киселя. Он был кисловато-сладким, а вкраплениями оказались частички дробленых семечек. Кашицу долго ковыряли ложкой. Пригоршня понюхал ее, и, зажмурившись, отправил ложку в рот:

– Ммм! А ничё так. Типа шоколада.

Покончив с трапезой, мы нацепили разгрузки и подпоясались. Едва успели застегнуть ремни, как дверь отъехала, и на пороге появился Ильбар с двумя охранниками, которые сопровождали нас вчера.

– Собирайтесь, – проговорил он. – Команда готова. Вы выдвигаетесь через полчаса.

Пригоршня открыл и закрыл рот:

– Так быстро?

– Не вижу смысла затягивать.

На минуту я впал в ступор, а затем сообразил:

– Нам нужен план Столицы. Без него я просто не буду знать, куда идти и где искать этот ваш преобразователь.

– Не беспокойтесь. Все есть – и план города, и подробные схемы зданий. С вами пойдут десять человек – это наши лучшие бойцы, у всех есть боевой опыт.

Пригоршня почесал в затылке и промолчал. Задумчиво водрузил на голову шляпу. Бледный сопровождающий сложил на моей койке выстиранную одежду и отступил за Ильбара.

Все решили за нас и без нас, и если сейчас проводить собрание и разрабатывать план, вряд ли мы узнаем больше, чем в пути.

– Вы даже не поинтересуетесь, как мы собираемся проникать в город, где кишит нечисть? – удивился я. – Вдруг мои слова – вранье?

Ильбар криво усмехнулся, колыхнул белыми бакенбардами:

– Лично я верю, что у вас все получится. А еще у нас не принято лгать. Человек всегда говорит правду. Или у вас не так? И если вы сказали, что у вас много приспособлений, значит, так оно и есть.

Непонятная логика. Чтобы постигнуть ее, я открыл контейнер и прикоснулся к «миелофону». Да, горожане стараются всегда говорить правду. Канцлер солгал единожды: когда обещал взять в Небесный город детей деревенских.

Информация священна, каждый человек – священный сосуд, откуда посторонним нельзя извлекать главное. Ильбар верил, что мы в состоянии добыть преобразователь, но сомневался. Сомневался, что есть еще один генератор. Ведь получилось же у нас подойти вплотную к орде, которая внушает. Он и рад бы полюбопытствовать, как нам это удалось, но нельзя: информация священна и все такое. Плана, как проникнуть в столицу, у него нет – надеется на нас. Так сильно надеется, что даже не жалеет десятерых лучших бойцов Небесного города.

– У нас принято сначала разрабатывать план, – проговорил я. – И лишь потом действовать.

– А у нас – если кого-то возьмут в плен, ваш план накроется, и вы вместе с ним. Все решения – на месте, карты и схемы у вас будут, вы с ними ознакомитесь возле Столицы. Раньше – не желательно.

Н-да, когда твой враг – телепат, особенности ведения боя меняются: напарник может открыть по тебе огонь, потому напарника у тебя быть не должно. Каждый сам за себя.

– Как далеко до Столицы? – поинтересовался я, поглядывая на чернобрового пилота.

– Сто пятьдесят километров. Половину пути вы преодолеете на шаттле, а дальше опасно, придется пешком, – сухо ответил он.

Ильбар пояснил:

– У нас осталось всего четыре шаттла. Экспедиции, отправленные в Столицу воздухом, не вернулись. Возвратиться удалось только пешим. В полевых заметках одного из погибших написано, что все шаттлы разбивались, едва преодолевали некую черту. Она отмечена на карте. То ли там неизвестное излучение, то ли притаился неведомый враг.

– Нечисть? – предположил Пригоршня.

Ильбар мотнул головой:

– Они одичали и не используют технику. Наша земля заражена, и люди меняются. Может, шаттлы сбивали мутанты – никто не знает, а те, кто мог бы рассказать, мертвы. Так что будьте осторожны. Путь предстоит нелегкий, вы – наша последняя надежда.

– Даже с командой не познакомились, – подумал Пригоршня с сожалением. Захотелось похлопать его по плечу и сказать, что еще успеем, но я вспомнил, что читаю его мысли, и прикусил язык.