— Не нравится пойло? — указывая на оставшийся полным стакан, ухмыляясь, спросил Скворцов-Писарев.

— Слишком крепкий напиток.

— Извиняйте, белого вина нет.

— Ничего, обойдусь.

— А ты чего пришла? — после небольшой паузы, спросил предводитель. — Посмеяться надо мной?

— Есть повод?

— Не лицемерь, ты прекрасно знаешь.

— Не знаю.

— Это твои проблемы.

— Поделись.

— Чем?

— Какие надежды ты хоронишь?

— Ты зачем пришла?

— Больше идти не к кому, — присаживаясь напротив предводителя, спокойным голосом произнесла Часовитина. — Мы с тобой союзники по несчастью.

— Я выхожу из игры, — стараясь выглядеть весёлым, выпалил Скворцов.

— Почему?

— Мне в этой жизни больше ничего не нужно.

— Я хотела тебе предложить совместно добиваться цели.

— Какой цели?

— Финансовой.

— Плевать я хотел на деньги!

Скворцов вновь наполнил стакан и залпом опустошил.

— Закуси, — предложила Часовитина.

— После первой не закусываю! — засмеялся над собственной шуткой Скворцов.

— Значит, говоришь, плевать тебе на деньги, — стараясь разозлить оппонента, подчёркнуто громко сказала Мария Васильевна.

— Да.

— Руки по локти в крови вымарал и теперь в сторону?

— Какие руки? — удивился Скворцов.

Он поднёс кисти к глазам и стал их пристально разглядывать.

— Ты пугаешь меня, всё чисто.

— Это потому что ты зенки залил, а со стороны очень заметна кровь на твоих руках.

— Ты что же, моя совесть?

— А почему рухнули твои надежды? — не обращая внимания на вопрос Скворцова, продолжала гнуть свою линию Мария Васильевна.

— По кочану.

— Не похоже, что ты отказался от своих планов, что-то изменилось?

— Что?

— Давай отвечай, иначе облегчения не будет, коньяк не поможет.

— Ты поможешь?

— Ты больше не хочешь бороться за состояние Александера?

— Нет.

— Говори, почему, убив столько людей, отказываешься от борьбы?

— Ты откуда знаешь?

— Давай начистоту.

— Тоже мне ангел-хранитель.

— Объясни.

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Мне надоело с тобой спорить, пьянчуга, сейчас как врежу бутылкой, так будешь разговорчивей.

Часовитина взяла бутылку и замахнулась на Скворцова.

— Поставь, разольёшь, — выкрикнул предводитель, пытаясь вырвать бутылку из рук женщины.

— Не командуй, сейчас стукну и всем скажу, что дворянский предводитель напился до чёртиков, свалился со стула и помер под столом. Все будут смеяться над тобой, говорить, что ты был не настоящим предводителем, а просто алкоголиком.

Скворцов опустил руки, весь сжался, прилипнув к спинке кресла. У него уже не было сил сопротивляться.

Состояние предводителя не осталось незамеченным для Часовитиной, ей показалось, что сейчас наступило самое подходящее время для разговора.

— Зачем всё затеял?

— Налей.

Часовитина выполнила просьбу — налила полный стакан коньяка. Скворцов трясущимися руками поднял стакан и с жадностью выпил, утерев рот рукавом пиджака.

— Откуда узнала про меня? — отдышавшись, спросил предводитель.

— Больше некому, если не я, значит, ты.

— А если по правде?

— Собачку свою увидела.

Скворцов истерически засмеялся:

— Имею слабость к животным.

— А к людям?

— Люди.

Скворцов замотал головой.

— Людей, значит, не любишь?

— Ты, наверное, собачку хочешь свою вернуть? — не обращая внимания на колкости собеседницы, спросил Скворцов.

— Как она попала к тебе?

— Подружка твоя попросила присмотреть.

— Нина?

— Она.

— Что с ней?

— Я почём знаю?

— Ты меня раздражаешь.

Часовитина вновь взяла пустую бутылку и легко ударила предводителя по голове.

— Не балуй, — отмахнулся Скворцов-Писарев.

— Я серьёзно.

Мария Васильевна ещё раз удалила предводителя по голове, увеличив силу воздействия.

— Ты что? — возмутился Скворцов.

Однако Часовитина не собиралась прекращать избивать предводителя. Она вновь, с большей силой, удалила оппонента.

Удар был настолько сильный, что Скворцов упал на пол, схватившись руками за голову. Он корчился от боли и стонал.