– Больше ничего.

– Где они сейчас? – спросил Полунин.

– Пока у нас, – ответил Бирюков, – но, по всей видимости, их придется отпустить. Формально большинству из них мы предъявить ничего не можем.

– Отдайте их нам, – предложил Полунин, – я думаю, что нам они расскажут гораздо больше.

На лице Бирюкова промелькнула легкая усмешка.

– Это все равно что загнать скот на скотобойню. Они на самом деле больше ничего не знают.

– И что вы в связи с этим собираетесь делать? – спросил Полунин.

– Киллеров мы вышлем из города, вас я предупредил, собираюсь предупредить и Сатарова, – ответил Бюрюков.

– Этого делать не стоит, – заявил Полунин, – поскольку это может привести к непредсказуемым последствиям, Олег – человек горячий и жесткий. Я постараюсь сам все уладить.

– Я верю, верю, – в голосе Бирюкова Владимир расслышал скептические нотки. – Однако ваши старания, как мне кажется, пока безуспешны. Ситуация в городе сильно накалилась за последнее время. Похоже, ваша политика, Владимир Иванович, не устраивает очень многих ваших, так сказать, компаньонов, я не говорю уже о конкурентах. Боюсь, что эта бригада киллеров – лишь первая ласточка…

– Так давайте сделаем все от нас зависящее, чтобы она стала последней, – решительно оборвал Бирюкова Полунин.

Он коротко попрощался и быстрым шагом направился к дверям лифта. Бирюков проводил Полунина задумчивым взглядом и медленно пошел по коридору в противоположную сторону.

После посещения Администрации области Полунин отправился домой в весьма подавленном настроении. Сообщение Бирюкова о банде киллеров не могло не тревожить.

Но еще больше уязвили Полунина слова Бирюкова о том, что политика, проводимая им в компании, вызывает недовольство акционеров. Это по сути означало, что компромисс как метод решения спорных вопросов перестал устраивать компаньонов Полунина и появление в городе киллеров является тому подтверждением.

«Но, черт возьми, – в сердцах подумал Полунин, – столько времени мне удавалось как-то сдерживать этих мудаков от опрометчивых шагов. Надо и сейчас обязательно что-то придумать!..»

Владимир въехал на своем «БМВ» во двор своего дома и припарковался рядом с большим бордового цвета джипом «Мицубиси-Паджеро», принадлежащим Самбисту.

Самбиста Полунин обнаружил у себя дома, тот сидел вместе с Анной за столом, как обычно уставленным банками пива и закуской.

Повернувшись к вошедшему на кухню Владимиру, Синицын широко улыбнулся и радостно поприветствовал хозяина:

– О, Иваныч, проходи, садись, выпей с нами. Ты сегодня как примерный семьянин домой заявился сразу после работы.

– Надеюсь, вас это не очень огорчило, – хмуро ответил Полунин, усаживаясь в свое любимое кресло.

Увидев, что Полунин не в настроении и чем-то явно озабочен, Самбист тем не менее не смутился. Он вскрыл банку пива и поставил ее перед Полуниным. Анна все это время внимательно наблюдала за Владимиром.

– Ну, как там дела на нашем заводе? – с улыбкой спросил Антон. – Есть наконец-то хорошие новости?

– Для меня хорошая новость – это то, что ты интересуешься делами завода, в последнее время ты совсем не баловал его своим вниманием.

– Зато ты у нас ярый трудоголик, скоро на завод семью переселишь и будешь там безвылазно сидеть, – рассмеялся Синицын.

– В этом случае, видимо, и ты станешь чаще туда наведываться, – ответил Полунин.

– Да ну его на хрен, этот завод, – махнул рукой Самбист, – не мое это дело – бумагами шелестеть да совещания с этими козлами-акционерами проводить. Удивляюсь, как у тебя, Иваныч, терпенья хватает, я бы им всем на последнем собрании морды набил.

– Видимо, и они так же думают, – тихо произнес Полунин.

– Ты о чем это? – удивленно начал было Самбист.

Но в следующий момент Полунин неожиданно взорвался и, ударив ладонью по подлокотнику кресла, заорал на Синицына:

– Да все о том же! Тебе, как и этим придуркам, кулаками и стволами решать вопросы сподручнее.

– Ты о чем это, Иваныч, какая муха тебя укусила?

– Чуть не укусила, – огрызнулся Полунин. – Свинцовая муха, граммов на девять.

Синицын по-прежнему смотрел на Полунина с выражением крайнего удивления.

– Ты когда работать начнешь? – со злостью глядя на Самбиста, произнес Полунин. – Ты хоть чем-то заниматься собираешься или до конца жизни будешь тут с моей женой пиво пить да по магазинам ездить?

Синицын неожиданно смутился.

– Да я… Мы… – начал было оправдываться он растерянным голосом. Но вскоре взял себя в руки: – Хватит орать, Иваныч, говори дело: что случилось?

Запал ярости в Полунине прошел так же неожиданно, как и появился. Он устало откинулся на спинку кресла и, взяв поставленную перед ним банку пива, сделал крупный глоток: