Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

«Дождь не шел (разве так идут?!)…»

Дождь не шел (разве так идут?!), —так наваливаются,крича,всей наукою — на недуг,всею правдою — на палача,ледокольной мощью — на льды,головой хмельной — на столы…И слепые столбы водыбыли каменны и круглы.Мир уменьшился,опустел.И казалось:в мире пустомждет хозяйка прихода гостейи до полночи моет дом…Пот — вода,и слезы — вода.Сквозь песок — вода,сквозь сердца…Так когда же, земля,когдаты отмоешься до конца?

«Доживает свое квартал…»

Доживает свое квартал.Доживает.Дошептывает.Тяжело распластавруки опустошенные.Все разъято, распято.В прихожих — туман паутин.На обоях — квадратные пятнасбежавших картин…Доживает квартал.Деревянная песенка спета.Есть раздольекотам, —их глазищи пылают победно!По гостиным вчерашним,где пыли махровой полно.По раскрытым чуланам,в которых — как после Махно!Доживает квартал.Дремлют лестницы шаткие.И по лестницам, как по складам,ковыляет шамканье.Бормотанье, покряхтыванье,чертыхаясь, ползет из угла:«Вольнодумцы проклятые…Ладно!Ваша взяла!..»

Ай бо!

Нас встречали, будто свадьбу,ту, что ждали целый век.Нам кричали: «Ай бо!..» «Ай бо!..»«Ай бо!..»«Белый человек!..»«Ай бо!..» — крик до одуренья.«Ай бо!..» — всколыхнулся день.И глядела вся деревняна диковинных людей.«Ай бо!..» — вздохи-пересуды…А мальчишки на мостутак шикарно белозубы,словно — лампочки во рту.«Ай бо!..» — пискнуть не забыли…Сквозь тропическую слизьай бо,серые от пыли,по Нигерии тряслись.Было душно.Было банно.И, предчувствуя предел,мы сидели в недрах барапосреди сплошных Отелл.«Ай бо!..» — слышалось вдогонку…Рынок жару поддавал!Пышнотелая торговкавоспевала свой товар.Нам он был не нужен вовсе.Но смешила без конца, —как в Одессе, на Привозе, —яростная хрипотца.И наваливалось лето.И лежал базар, сочась.было очень много света.Много солнца…А сейчасесть официант стерильный.И на столике – цветок.Есть размеренный, старинный,европейский холодок.Есть приземистое небо.И глядящий круто вверх —белый от большого снегаай бо —белый человек.Лагос

Голос африканского поэта

Испуг читаю в ваших синих взорах.Слова читаю: «Боже, пронеси!..»У нас,как у испытанных боксеров,почти у всех — приплюснуты носы.И взгляд упрям.И губы – в изобилье.На внешность я не жалуюсь творцу.Ведь если б вастак терпеливо били!Так тщательно хлестали по лицу!Так показательногноили в трюмах!..Но в гуле изменившейся судьбыдля вас —велеречивых и угрюмых,мы до сих пор — как беглые рабы!..Мы не забыли вашего урока,цветистых притч о зле и о добре.Мы – черные.Как пашня.Как дорога.Мы – черные.Как чернь на серебре…И над планетой — вечною и бедной —я возношусвой обожженный торс.И свято верю в то, что дьявол — белый.И в то, что черный — бог Исус Христос.Запомните,глаза привычно пяляв торжественность соборной полутьмы:чернеют не от временираспятья!Они хотят быть черными.Как мы!..До гроба буду белою воронойя – черный —в ваших пестрых городах.И все-таки, — грозой пророкотав, —взойдет мой голоснад землей огромной!

«Клубок дала волшебница…»

Клубок дала волшебница.– Иди за ним! —промолвила…Тайга о чем-то шепчется.На большаках —промоины.Река грозит порогами.Пугает небо ямами.Бежит клубочектропками,где змеи бредят ядами.Спешит клубочек-искоркато льдинами, то сопками.И вдруг посмотрит искоса:иду ли я,способен ли?По краешку, над пропастью,над суетой,над робостью,над позднею охотою,над сытою зевотою.То по асфальту бодрому,по отблеску,по отзвуку.То в гору — будто под гору,то по морю — как посуху.По тундрам подмороженным,по осыпям,по насыпям,по городам взъерошенным,по островам неназваннымклубок веселый катится…

«Надо верить в обычное…»

Надо верить в обычное.Надо рассчитывать здраво.У поэтовс убийцами,в сущности, равная слава.Кто в веках уцелел?Разберисьв наслоенье мотивов…Мы не помним царей.Помним:были Дантес и Мартынов.Бесшабашные,нервные,святые «блюстители долга».Ну, подумаешь, невидаль:однажды вспылили —и только!За могильной оградоювсе обвиненьянапрасны…Пахнут их биографиилишьтипографскоюкраской.Вот они на портретахс улыбками благопристойными…Так что цельтесь в поэтов —и вы попадетев историю!

«Вернуться б к той черте, где я был мной…»

Вернуться б к той черте, где я был мной.Где прилипает к пальцамхлеб ржаной.И снег идет.И улица темна.И слово «мама» — реже, чем «война»,Желания мои скупы.Строги.Вся биография — на две строки.И в каждой строчке холод ледяной…Вернуться б к той черте, где я был мной.Вернуться бы,вернуться б к той черте,где плачу я в полночной духоте,где очень близко губы и глаза,где обмануть нельзя,смолчать нельзя.Измены — даже мысленно — страшны.А звездам в небетесно от луны.Все небо переполнено луной…Вернуться б к той черте, где я был мной.Не возвращаться б к той черте, когдастановится всесильной немота.Ты бьешься об нее.Кричишь, хрипя.Но остается крик внутри тебя.А ты в поту.Ты память ворошишь.Как безъязыкий колокол, дрожишь.Никто не слышит крика твоего…Я знаю страх.Не будем про него.Вернуться б к той черте, где я был мной.Где все впервые:светлый дождь грибной,который по кустарнику бежит.И жить легко.И очень надо жить!Впервые «помни», «вдумайся», «забудь».И нет «когда».А сплошь — «когда-нибудь».И все дается малою ценой.Вернуться б к той черте, где я был мной.Вернуться б к той черте…А где она?Какими вьюгами заметена?

Стихи о собаках

Дворовых собак по-особому холятза то, что они,на луну подвывая,от будки до дома все ходят и ходятпод гулкою проволокойкак трамваи…Я их не тревожу. Я с ними не знаюсь.За этоони меня вправе облаивать…Но жарко читать мне спокойную надпись:«Собак без ошейниковбудут вылавливать…»За что их? За внешность? За клочья репейника?За пыльную шерсть? За неясность породы?За то, что щенками доплыли до берега?Доплылии стали ошибкой природы?..Собаки-изгои. Собаки-отшельники.Надрывней поминок.Ребенка добрее.Они бы надели любые ошейники,надели бы!Если б ошейники грели.За что их?У них же — душа нараспашку.Они ж в Человечество верятотчаянно!..И детское: «Мама, купи мне собачку…» —в собачьих глазахзастывает печалинкой…И вот, — разуверившись в добрых волшебниках,последнюю костьзакопав под кустами, —собаки, которые без ошейников,уходят в леса.Собираются в стаи…Ты знаешь,у них уже — волчьи заботы!Ты слышишь:грохочут ружейные полымя!..Сегодня мне сноваприснятся заборы.И лязги цепные за теми заборами.