Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

О дорогах

В.А. Луговскому

Есть кладбище дорог.Не слышали?Есть кладбище дорог.Не знаете?!Закованы в глухие наледи.Заметены песками рыжими.Дороги мертвые, холодные,дороги длинные и страшные,забывшие надежды радужные,засыпаны и захоронены…Они от ливней не лоснятся,над ними ветерне проносится.Я знаю:мертвымсны не снятся!К дорогамэто не относится.Я верю: имчерез годины,полузабытым,тихо грезится:они опятьна солнце греются.Они опять необходимы.И снова терпко пахнут пряности,и туча громыхает вешняя,и караван шагает вежливодорогой слез,дорогой радости…И вновь стерня сухая колется,и суженые вновь прощаются.Храпящаяпроходит конница,с подковамитеряя счастье…Дороги грезят,опечаленынесбыточностью этих снов…А в каменную пыль впечатаныследы босых дубленых ног!Дороги длинные, протяжныезасыпаны и захоронены…Над ними города построены.Легла земля слоями тяжкими.Большое солнце светит ласково,гудроны по земле распластаны.Мерцают рельсовые лезвия…Им хорошо.Они — железные.

Вечер в горах

М. Джангазиеву

Вечер неудержимодвигается туда,где в солнце вцепилась вершинасумрачного хребта.Вцепилась угластыми склонами,замкнула на сто замковскрюченными,холоднымипальцами ледников.Переливается медно…Но вечеру не до игры.Он подступает медленнок самому горлу горы.Он тихий,он мягкий, как олово…И, грузные веки смежив,засыпает гора,под голову облако положив.

Памятник Пржевальскому

А. Салиеву

Пыль спокойно и жирнона дорогах прожаренныхмлеет…Даже горы стареют.Даже вечные горы —в морщинах.Даже скалам бессменнымвсе чаще мерещатся грозы…Я узнал, что бессмертенорел,ставший мертвою бронзой!Я узнал, что нередко,высотой ледниковой натешась,на него заглядевшись,замолкают падучие реки…Мы порою оремо смешных,пустяковых обидах…Неподвижный орелвсей своей оперенностью —в битвах!Всей крылатостью —в небе!..И, взглядом окинув дороги,выбирает из многихту,которая людямнужнее.

Стадион

Поверить не хочу, что это сделаноиз камня,из металлаи из дерева.Что эти переходы кружевные —холодные, немые, неживые…Нет! Он живой!Мы с ним теперь приятели.Меня он принял в теплые объятия —прожаренный безоблачными полднями,тысячеглазой публикой наполненный,наполненный волненьями и страхами…От всех болезней он находит снадобья, —он поглощаетреки лимонадные,похрустывая свежими баранками……А как преображается движение,когда кипит спортивное сражение!Когда он —озорной,помолодевший —вздыхает то с упреком, то – с надеждой.Как он вникает в каждую подробность!И видит все.И ненавидит робость!Стремительность и слаженность приветствуя,он сердцем отмечает каждый промах.Когда ж он произносит слово веское,то это пострашней, чем грохот грома!Действительно, ничем неудержимо…Как он тогда клокочет и дымится,похожий на взрывчатку,на пружину,готовую в секунду распрямиться!До самого конца не затихает……А вы видали,как он отдыхает?Вы пробовалина него взглянуть,когда полночный город успокоится?..Спит стадион,в тугой клубок свернувтрибунные натруженные кольца.

Под водой

С головою накрыла,понесла,закружила волна…И меня обступила,обняла тишина,тишина…Запотевшая маска.Прохладная синяя жуть…Обитателем Марсасебе самому я кажусь.Можно быть невесомым,можно птичий полет повторить.Можно тихо и соннов бездонном пространстве парить.Можно весело ринутьсяв темноватую, длинную глубьи руками зарытьсяв сплетенье невиданных клумб…Здесь колышутся водорослимедленно,не торопясь…Можно в заросли пестрые,как в свежее сено,упасть!Здесь ни всплеска, ни всхлипа, —тишинаговорить не велит…Онемевшая рыбагубами слегка шевелит.Камни в рыжих накрапах, —лоснящиеся бока.Царство медленных крабов,неслышное царство песка.Одиноко и тускломелькнула кефаль в стороне.Виснет льдышка медузы,покорная тишине.Тишина нарастает.Тишина за спиною встает.Мне здесь грохотане хватает!Мне ветранедостает!

Рыбаки

С. Красаускасу

Что вы ловите, рыбаки?Что ловите?..Как всегда, неприступны и застенчивы, —над гудящей рекой вы расставили локти,будто не удочки у вас в руках,а уздечки.Будто это не река, а конь взнузданный,будто слышится вам топот копыт частый,будто в жизни вамтолько это и нужно, —вечно мчаться за своим рыбацким счастьем.Пригибаясь к холке коня, тихо охаете…А к высоким сапогам глина прилипла.А в ведерках — сплошняком ерши да окуни…Где ж она —золотая вашарыбка?..Мимо вас по реке — лодки, лодки…А за моим окном глухо шумит улочка.Я сижу, расставив широко локти.У меня в руках не карандаш, а тоже – удочка.Я, как вы, рыбаки,пробую разное.Мне ленивую плотву ловить не хочется.Я в поток ревущий удочку забрасываю, —по тетрадному листукруги расходятся.Расходятся круги, разбегаются…А улов мойвяло иглами ершится.Над усталой головою солнце катится,в каждой капле отражаясь,в каждой жизни…Может, скажут: «Ты ловить не умеешь!Не всегда тебе терпенья хватает…»Нет, поймите, —мне надоела мелочь, мелочь!А где — она?Где моя рыбказолотая?Где она — неповторимая — хоронится?На какой такой глубине опасной?Как вам ловится, рыбаки?Как ловится?Я желаю вам удачи.Удачи рыбацкой.

«Ровеснику»

1962

«Нахожусь ли в дальних краях…»

Нахожусь ли в дальних краях,ненавижу или люблю, —от большого,от главного я —четвертуйте —не отступлю.Расстреляйте —не изменюфлагу цвета крови моей.Эту веру я свято хранюдевять тысяч нелегких дней.С первым вздохом,с первым глоткомматеринского молокаэта вера со мной.И покая с дорожным ветром знаком,и пока не сгибаясь хожупо не ставшей пухом земле,и пока я помню о зле,и пока с друзьями дружу,и пока не сгорел в огне,эта вера будет жива.Чтоб ее уничтожить во мне,надо сердце убитьсперва.

Сын Веры

Ю. Могилевскому

Я — сын Веры…Я давно не писал тебе писем, Вера Павловна.Унесли меня ветры,напевали мне ветры то нахально, то грозно, то жалобно.Я – сын Веры.О, как помогла ты мне, мама!Мама Вера…Ты меня на вокзалах пустых обнимала,мама Вера.Я — сын Веры.Непутевого сына ждала обратномама Вера…И просила в письмах писать только правдумама Вера…Я —сын Веры!Веры не в бога, не в ангелов, не в загробные штуки!Я — сын веры в солнце,которое хлещет сквозь рваные тучи!Я — сын веры в труд человека.В цветы на земле обгорелой.Я — сын веры!Веры в молчанье под пыткой!И в песню перед расстрелом!Я — сын веры в земную любовь,ослепительную, как чудо.Я — сын веры в Завтра —такое, какое хочу я!И в людей,как дорога, широких!Откровенных. Стоящих…Я — сын Веры,презираю хлюпиков!Ненавижу плаксивых и стонущих!..Я пишу тебе правду, мама Вера.Пишу только правду…Дел – по горло!Прости,я не скоро вернусь обратно.