«Душевно. Наверное, это понравилось отцу. Потому что звучит и выглядит, как сцена выяснения отношений между женихом и строгим отцом невесты из бедной, но независимой семьи в какой-нибудь социальной пьесе, классической, конечно, не авангардной. Он пылкий поклонник такой драматургии. А если бы в конце кто-то еще оказался предателем или кого-то отравили, он бы непременно записался на твои лекции». «Думаешь?» «Конечно. Ты их очаровал». «Не могу с тобой не согласиться, меня даже сделали поверенным в сердечных делах Манфреда. Рассказали о его конфузном романе с русской аристократкой. Ты ведь знаешь, как меня привлекает тема псевдогероев и героинь». «Бедная девочка. Она звалась Ее Светлость Анастасия Глинская». «Какая у тебя память! Я только обратил внимание на то, что это была распространенная княжеская фамилия, которую не запоминаешь еще и потому, что сразу же сомневаешься в ее достоверности». «Бедная девочка. Она хотела, чтобы в нее верили, более того, чтобы ее любили. В себя гораздо труднее верить, чем в Бога, хотя себя ты, по крайней мере, можешь увидеть в зеркале».

«Марта, ты меня каждый раз удивляешь. Ты умеешь формулировать, хотя не знаешь ни одной формулы!» «А ты умеешь очаровывать, до сих пор удивляюсь, как легко тебе это удалось». «Это только звучит легко. Как музыка Моцарта, ведь никто не знает, сколько он сил приложил? Твои хотели быть более уверенными во мне. Манфред подсмеивался и вмешивался в разговор, но я на него возлагал большие надежды, потому что у меня был план». «Ого». «Не забывай, нас учили логике не так, как вас. Вас учили плавать, а мы овладевали еще и дайвингом. Я предложил твоей матери и Манфреду сделать памятник. Мемориал». «Господи, понятно, что ты подкупил Манфреда, но почему ты решил, что это будет интересно маме?» «Смотри. Они просили, чтобы я переключил тебя с темы деда. Я сказал, что я, собственно, отличный парень и попробую переключить тебя на себя. Кстати, не удивлюсь, если у твоего отца есть досье на меня». «Не думаю, что он дошел до такого. Но он мог подстроить так, что при случае оно к нему попало, конечно, это произошло случайно, вот он его и пролистал. Как шахматный слон. Прошелся диагонально слоновьими ногами».

«Чувствую, ты права, любимая». Он меня поцеловал. «Поехали дальше. Тогда я сказал, что переключиться на меня ты сможешь, позже. Но мы ведь должны спасать тебя прямо сейчас! Не ждать, пока ты пропишешься в Украине». «Еще раз – ого». «Ага. Они заговорили все разом, никто не мог ничего предложить, а тут я – с проектом». «Зачем ты издевался?»

«Я ничуть не издевался. Мне кажется, ты сама поддерживаешь этот проект, он своевременный. Помнишь, ты дала мне прослушать рассказ Лилии Манюк? Она начинает с того, что хочет выбрать специальный день для своих цветочных бабушек». «Да». «Вот я и подумал, а почему это должен быть день, почему бы не создать памятник? Я не художник, но это так очевидно, три цветка – разные, но растут из одного корня…» Мне очень понравилась эта идея, я вскочила, порывисто обняла Райнера, при этом заехала по нему гипсом. «Умммм. Хорошо, что тебе это скоро снимут. Я весь прогипсован, чувствую себя скульптором, на которого каждый день падают заготовки для скульптур». Я легонько толкнула его. «Слушай, это классная идея!»

«Даже твой отец выслушал внимательно и готов был согласиться. Твоя мать и Манфред загорелись сразу. И Бриг. У нее всегда вид маленькой, всеми брошенной девочки, которая сомневается, примут ли ее играть?» «Всегда. Поэтому ее поведением ты меня не удивил, она всегда зажигается от мамы или Манфреда, такая ее бриговская натура». «Манфред засуетился, заметался, а где взять деньги, а где взять заказ». «А где взять деньги? Лиля не сможет это оплатить, я так думаю. Кроме того, это не совсем справедливо». «Заказ можно получить в мэрии, думаю, твой отец может вбросить это как идею в нужную среду. А деньги собирать всем миром. И в этом тоже есть смысл. Бриг согласилась координировать этот процесс. Хотя мне кажется, что лучше поручить это твоей Наташе». «Она не моя, а Дерека, кстати, звонила сегодня, была тронута классностью подарка. Это благодаря тебе! И благодаря тебе плавучий дом Дерека постепенно превращается в плавучий город, по крайней мере, они уже построили церковь».

«Возможно, они могли бы объединить усилия. Я верю в Наташу». «Наташа зарабатывает еще один голос для роли Бога, святой или ангела». «Прекрати. Я начну ревновать». «Да это я так. Подзуживаю». «Ты можешь поговорить со своими студентами, я со своими сотрудниками и аспирантами. Кампанию в прессе можно поручить Францу, ты мне о нем рассказывала, я вспомнил его статьи, сегодня несколько перечитал в Интернете, вполне прилично, и это его тематика. Я уверен, что на этот мемориал люди не будут жалеть денег. У каждого есть своя боль, которая становится глуше, если что-то делаешь. Пусть даже такое, что не кажется настоящим, хотя это по-настоящему». «Мне и Катарина звонила, мы договорились попить кофе, так я могу ей рассказать обо всем этом? Она перескажет Лиле. Лиля сейчас в больнице, готовится рожать, я не хочу ее беспокоить, а Катарина проведывает ее каждую неделю».

«Очень на тебя рассчитываю, потому что Лиля об этом должна знать, пока мы не разгулялись. Но это еще не все. Твоя мама предложила интересную идею, чтобы это были не просто цветы, а цветы с историей, настоящие символы наций: немецкие маргаритки, украинские лилии, еврейские розы». «Я не очень тебя поняла». «Я бы тоже не понял, если бы не вспомнил твою вышиванку и эти лилии на рукавах. Это как цветочный почерк каждой нации, понимаешь? Все вышивали, рисовали, ковали цветы в определенной традиции». «Теперь поняла!» «Поэтому я высказал мысль, что лучше всех нам может помочь твой дядя Артур». Я смолчала. Райнер требовал одобрения и аплодисментов. «И что сказала мама?» «Твоя мама ему позвонила, он обещал помочь. Я заслужил хороший ужин?» «Еще и какой», – ответила я, быстро чмокнула Райнера и бросилась писать письмо Манфреду. Я посоветовала обратиться к Марату, он может найти ответ на вопрос, как должны выглядеть цветы. Райнер махнул на меня рукой и пошел на кухню.

Когда он вернулся в комнату, я подумала, что для меня он сейчас открылся с новой стороны. «Слушай, а все-таки, как тебе это удалось – что они тебя вообще слушали? Я же хорошо знаю свою семью…» «У меня из родственников только мать и тетя, сестра отца. Они ссорились каждый раз, когда виделись. Мать бесится, потому что тетя напоминает ей о моем отце, который бросил мать и совсем не интересовался мной, мать посылала в его адрес проклятия, пока не узнала, что он, оказывается, давно умер. «И тут он меня опередил» – такой была ее первая реакция. Отец первым признался ей в любви, первым понял, что она беременна, первым ее бросил, а теперь первым умер. Тетя злилась, потому что мать претендовала на ее ненависть, но теткина ненависть к отцу, брату, имела более длинную историю и вынашивалась на девятнадцать лет дольше. В моем присутствии они не стеснялись обмениваться бранью, взаимными претензиями и обидами, а потом переключались на меня. Потому что я не только внешне был похож на отца, я к тому же был мужчиной, что удваивало мои шансы быть ненавистным».

«Как ты это выдерживаешь?» «Я довольно рано понял, что они успокоятся лишь тогда, когда осознают взаимную выгоду. Две практичные, прагматичные личности с перекрученными, как гетры футболиста, судьбами, под которыми болит, печет, не готовое к прощению травмированное сердце. Когда я понял это, мне осталось разложить по полочкам их достоинства, возможную выгоду и время от времени напоминать им об этом, доставать, как продавец, с верхних полок залежалый товар, который долго не замечали, и разворачивать у них на глазах. Их корыстность, черта, которую мало кто считает положительной, позволила мне примирить семью. Нет, я не сделал из них подруг, но мне удалось взрастить уважение. Они научились видеть что-то хорошее. Со временем они стали относиться ко мне снисходительно, шпыняют и иронизируют, но я не злюсь, потому что знаю их формулы и могу использовать их в мирных и военных целях. Вот такая исповедь сына и племянника. Поскольку ты родной для меня человек, я позволил себе немного поколдовать, чтобы определить формулы твоих родственников и примирить их, насколько это возможно».