Женщина тяжело вздохнула.

– Просто послушайся меня, девочка. Не подвергай себя лишней опасности.

– А вот что я тебе скажу, - я вырвалась из захвата наставницы и свирепо прищурилась, - сегодня ночью со мной ровным счетом ничего не случится. Потому что я еще не разучилась думать. И когда все это закончится, Астрид, ты будешь считаться с моим мнением, поняла? А иначе я расскажу Вилдэру, как ты выполняешь свои обязанности. Не нужно объяснять, что он сделает с тобой.

И я распахнула двери навстречу Рандвалфу, даже не взглянув на смотрительницу.

Тот сидел в глубоком кресле, по пояс обнаженный и задумчиво теребил усы. При виде меня мужчина заметно подобрался, оценивающий взгляд прошелся по моей фигуре, а в глазах зажегся интерес.

Я и не подумала делать реверанс.

– Какого чаю господин желает?
– спросила я.

– Что?
– моргнул мужчина.

– Астрид сказала, что вы хотите чаю. Есть пожелания? У нас много разных. Есть с травами, есть сладкие чаи, есть холодные.

– Ах, чаю, - протянул Рандвалф.
– Что ж... принеси что-нибудь, восстанавливающее силы.

И гаденько так усмехнулся.

– К чаю что-нибудь принести? Сладенького?
– откровенного вызова в моих словах Рандвалф не заметить не мог.

– Принеси, - согласился он.

Я быстро собрала на кухне поднос, положив туда пирожных недельной давности, которые должны были давно уже выкинуть но, как всегда, забыли. Просто из человеческой вредности. Чтоб этого Рандвалфа понос с утра замучил для пущей верности.

А потом, пока не видела кухарка - суровая и злая женщина, я стащила небольшую луковицу и маленький столовый нож.

Уже выйдя с кухни, я остановилась у окна. Поставила поднос, достала луковицу и как следует ее порезала. Тут же из глаз полились слезы, а нос заложило. Для пущей верности я еще натерла глаза до болезненной красноты. И отправилась обратно в гостевую.

План мой был прост, по-идиотски наивен и присущ типично женской логике. Но все же это был план и он обещал сработать. Правда, я боялась, что Вилдэр моих рыданий не услышит и придется несколько раз проходить мимо его комнаты: был велик риск нарваться на кого-то, гуляющего по замку ночью. А еще мне требовалась помощь Гуннульв.

– Ты где?
– спросила я, убедившись, что в коридоре пусто.
– Вылезай! Мне твоя помощь нужна!

Молчание.

– Гуннульв! Ну, прекрати, вопрос жизни и смерти!

"Чьей?"

– Твоей! Помоги!

" Я так понял, ты пакость против Рандвалфа задумала? Ой, подруга, не лезь ты к нему! Пережует и косточек не заметит!"

– Да не ной. С тебя требуется только внимание Вилдэра привлечь, а уж я сама дальше разберусь.

"Говори, - вздохнул монстр, - что делать".

– Пускай Вилдэр из комнаты выйдет. И со мной столкнется нос к носу.

" И все равно знай: я против!
– буркнул напоследок Гуннульв.
– Когда будешь валяться в лазарете, так и быть, навещу! Раз уж ты мне яблочки носила".

Монстр пропал уйдя, очевидно, выполнять задание. И я поспешила приблизиться к покоям Вилдэра, чтобы не пропустить его появление. Для пущего эффекта я еще раз подышала над луковицей и, когда слезы из глаз полились совсем уж сильно, выбросила несчастный овощ и нож в сторону.

Когда открылась дверь, я тут же вывернула из-за поворота. Я сделала несколько шагов, опустив голову и даже всхлипнула для убедительности. Чтобы встретиться взглядом с Леофвайном. Сердце пропустило удар: неужели Вилдэра не было в покоях? Но вот прошел долгий миг безудержного страха и появился сам повелитель, который тут же заметил меня и нахмурился.

– Анна? Ты что здесь делаешь в такой поздний час?

Я всхлипнула и помотала головой, усиленно делая вид, что поднос невыносимо тяжел.

– Анна! Отвечай!

Я что-то пробормотала себе под нос, не поднимая лица. Тогда Вилдэр осторожно, но с силой вынудил меня поднять лицо и заглянул в глаза.

– К кому ты идешь и почему плачешь?
– очевидно, он заметил мои красные глазки.

– К господину Рандвалфу, - тихо ответила я.
– Он чаю просил.

– А ревешь чего? Чаю жалко?
– мягко улыбнулся Вилдэр.

– Ничего, повелитель, все нормально, - я отвернула лицо.

– Анна, - в голосе мужчины просквозило легкое раздражение, - у меня нет времени, чтобы выяснять, по какому поводу ты разводишь тут слезы. Я спросил и ты обязана честно ответить. Я жду.