— Она связывает вас с местом преступления.

Саймон надолго замолчал, но минут через пять не выдержал и горестно вздохнул:

— Какой-то бред! Без всяких улик и веских оснований вы хватаете уважаемого человека, кандидата в прокуроры города! Ни один судья не подпишет постановление об аресте! Да ваше собственное начальство спустит с вас шкуру, комиссар! Одумайтесь, пока не поздно! Или вам заплатили за этот скандал?

— Никакого скандала не будет. И я ничего не говорил об аресте.

— Что? — встрепенулся Саймон Мориц и выглянул в окно. — Где мы? Зачем мы приехали в мэрию?

— Кое-кто хочет с вами поговорить.

— Так вас прислал мэр?!

— Именно ваш отказ встретиться с мэром и поставил всех нас в столь… неудобное положение, — пожал я плечами и распахнул дверцу. Перехватил в зеркальце заднего вида озадаченный взгляд седого сержанта и покачал головой.

Сержант вздохнул и предупредил:

— Схожу позавтракать. — Он взял бумажный пакет с пончиками, выбрался из-за руля и зашагал к кофейне через дорогу.

— Не имеете права! — взвился тогда задержанный и отодвинулся от меня на противоположную сторону сиденья. — Вы не имеете права меня туда вести! Либо везите в управление, либо немедленно отпустите! Мне нужен адвокат!

— Прекратите истерику, — досадливо поморщился я и ухватил задержанного за плечо, — или мне придется тащить вас силой. На пользу вашей репутации это точно не пойдет.

— Оставьте меня!

Я усилил хватку и потянул кандидата на себя, Мориц уперся и выдохнул:

— Вы не понимаете, что творите!

— Вас так пугает аудиенция у мэра?

У Саймона задергалось левое веко.

— Аудиенция? Да вы просто нарисуете мишень у меня на лбу!

— Вы сгущаете краски.

— Нисколько! Это страшные люди, комиссар! Для них нет ничего святого!

У меня вырвался недобрый смешок.

— И это говорит человек, соблазнивший и убивший восемнадцатилетнюю девушку? Ах нет — вы соблазнили Шарлотту еще до ее совершеннолетия!

— Я никого не убивал! — крикнул Мориц. — И я не спал с Шарлоттой! Я ее и пальцем не тронул!

— Улики говорят об обратном.

— Нет никаких улик! Это лишь косвенные подозрения, порожденные вашим больным воображением!

— Так и мы не в суде, — хмыкнул я и вновь потянул Саймона из автомобиля.

Тот уперся, но сразу обмяк и обреченно выдохнул:

— Подождите…

— Не вижу смысла.

— Я не убивал Шарлотту!

— Вот и скажите это мэру. Я не судья вам… всего лишь конвоир.

Саймон Мориц болезненно поморщился и выдохнул:

— Это я написал письмо вашему капитану. Вы были правы: второе анонимное послание — моих рук дело. И насчет киноафиши я тоже солгал…

Я замер на месте, обдумывая услышанное, затем взглянул на хронометр и решил выслушать неожиданное признание. До одиннадцати тридцати оставалось еще десять минут.

— Продолжайте! — поторопил задержанного. — Если вы не убивали Шарлотту, к чему это все?

— Я пытался защитить… — Саймон Мориц замялся, поник и глухо произнес: — Да какой смысл обманывать самого себя? Себя я хотел защитить, свою репутацию и карьеру! — Он покачал головой и, пряча от меня взгляд, заявил: — Шарлотта доверяла мне, а я предал ее доверие…

— Ближе к делу!

— Я не убивал Шарлотту, но я не помог ей. Не отговорил…

— Кто ее убил?

— Не знаю, — без запинки ответил Саймон, нервно сглотнул и спрятал лицо в ладонях, — но Шарлотта была без ума от Брайана. Она встречалась с ним. А я ничего не сделал, чтобы этому помешать. Как я мог осуждать его? Вы же видели его жену! Настоящая мегера! Алкоголичка несчастная. Ее вина в случившемся никак не меньше!

Брайан? Я недоуменно уставился на собеседника, и тут у меня в голове словно щелкнуло. Брайан! Брайан Ланфорд! Изобличитель коррупции и бичеватель пороков общества!

— С Шарлоттой встречался советник Ланфорд? — уточнил я, боясь поверить своей догадке.

— Шарлотта была от него без ума.

— А киноафиша?

— Его жена-истеричка передала киноафишу моей супруге, и я… — Саймон Мориц собрался с духом и выдал: — И я вернул ее Брайану!

— Почему солгали? Почему оговорили советника Гардина?

— А что мне еще оставалось? — зло глянул на меня задержанный. — Я просто запаниковал! Если бы подробности интрижки стали достоянием общественности, моей карьере пришел бы конец! А Гардин… я просто подумал, что никто не рискнет с ним связываться и дело замнут.