Шрифт:
В моем переводе:
Мы знаем цену вам, «заслуги боевые»! Но славные поля, где бился Вашингтон, Где бился Леонид, – навек места святые: Не мир там рушили, там был народ спасен! Как услаждают слух нам имена такие! Они останутся (среди других имен, Приятных для рабов, заманчивых для моды) Бессмертным лозунгом грядущей в мир Свободы!Будучи противником войн, будучи гуманистом, Байрон восставал и против всякой милитаристской бутафории и демагогии. Это звучит в десятках мест. Но, обличая ужасы войны, он умел разбираться в их причинах. Так, мы читаем:
Two villanous Cassacques pursued the child With flashing eyes and weapons… …And whom for this at last must we condemn? Their natures? or their sovereigns, who employ All arts to teach their subjects to destroy? (VIII, 92)Дословно:
Два свирепых казака преследовали ребенка, Со сверкающими глазами и саблями… …Но кого, в конце концов, мы должны обвинять в этом? Их натуру? или их государей, употребляющих Всякие хитрости, чтобы научить своих подданных уничтожать?В моем переводе:
Два диких казака, как будто на врага, Сверкая саблями, на девочку бежали… …Но кто здесь виноват? кого б мы обвиняли? Природу? иль царей, умеющих внушать Безгласным подданным, что надо – убивать?Негодуя на ужасы войны, Байрон сочувственно говорит о проявлениях личной доблести, о воинском таланте, о пробуждении добрых чувств и т. п. В частности, говоря о Суворове и русских солдатах, он во многих местах подчеркивает эти моменты.
Вот ряд примеров (этими цитатами плюс последующие, относящиеся к другим темам, исчерпываются ВСЕ строки, где Байрон дает характеристику или оценку русских):
Suwarrow, who had small regard for tears, And not much sympathy for blood, surveyd The women… …with a slight shade Of feeling:.. …sometimes a single sorrow Will touch even heroes – and such was Suwarrow (VII, 69) Дословно: Суворов, кто мало обращал внимания [букв. – «глядел»] на слезы И мало имел сочувствия для крови, оглядел Женщин… …с легкой тенью Сострадания… …порою единичная скорбь Трогает даже героев, – а таковым был Суворов.В моем переводе:
На слезы и на кровь Суворов далеко Податлив не был, но… На скорбных девушек глядел, и в сером свете Глаз – тень сочувствия была… …боль одного порой [125] Героев трогает. Суворов же – герой.Дальше:
…[Juan] took his place with solemn Air ’midst the rest, who kept their valiant faces And levell’d weapons still against the glacis. (VI, 34)125
Строго говоря, оригинальное «а single sorrow» – не «боль одного», а «некая скорбь», что, впрочем, отражено в дословном переводе. – А. А.
Дословно:
…[Жуан] занял своем место с торжественным Видом среди прочих, сохранявших смелые лицаИ поднятое оружие против гласиса.
В моем переводе:
Вернулся, влился в строй, где каждый, бодр и смел, На гласис вражеский свой направлял прицел.Дальше:
Cossacques were all cut… But perish’d without shivering or shaking. (VIII, 76)Дословно:
Казаки были все перерезаны… [126] Но погибли без дрожи и трепета.В моем переводе:
Их истребили всех… Но все бестрепетно удел встречали свой.Дальше:
Was made at length with those who dared to climb The death-disgorging rampart once again. (VIII, 79)Дословно:
Оказались, наконец, вместе с теми, кто дерзнули взлезть На изрыгающий смерть вал еще раз.126
Не «перерезаны», а «отрезаны». В оригинале: «Cossacques were all cut off…». – A. A.
В моем переводе:
Попали наконец в тот уголок опасный, Где русским, лезущим на вал, каленый град Нес гибель…Дальше:
The soldiers, who beheld him drop his point, Stoppd as if once more willing to concede Quarter… (VIII, 117)Дословно:
Солдаты, видя, что он опустил свое лезвие, Остановились, как если бы еще раз попытались оказать Пощаду…