Кузьмин рванулся наружу и воткнулся в щит.

– Шатун, чтоб тебя!

– Убрал уже, побежали!

Они втроем бросились в Спальный грот, где должно было находиться большинство населения пещеры. Там все и располагались, прервав занятия по рукопашному бою.

– Все целы? – спросил Кузьмин и, не дожидаясь ответа – и так видно, что все целы – рванулся к выходу проверить пост. Все кинулись следом.

У выхода на Карниз было совершенно темно, хотя именно в этом месте Антон Олегович установил постоянные, точнее говоря, очень долго горящие огоньки и имелось электрическое освещение от крохотного ветряка. Сквозняка хватало, чтобы вертеть его крылья. Но сейчас была тьма кромешная, даже мониторы, на которые выводилось изображение с камер и всякие телеметрические данные, не светились.

Настя на бегу швырнула вперед пригоршню огоньков. Сама она еще издали увидела сидевших на полу Лиса и Джона, исполнявших обязанности дежурных. Оба держались за головы.

– Лисицын, ты как?

– Нормально.

– Кагава?

Джон в ответ сказал что-то по-японски.

– Фома, подвинься.

Левченко бесцеремонно оттолкнул и майора, и Настю, сел перед пострадавшими.

Настя перевела взгляд вперед, и он уткнулся вместо пронизанной дождем темноты за выходом на Карниз в стену из огромных валунов.

– Легкая контузия, – сказал Левченко громко. – Жить будут. С выходом у нас что?

– Завален намертво, – отозвался кто-то за спиной.

– Вот и причина контузии, – едва ли не обрадовался такому ответу Айболит. – Ударная волна, вызванная обвалом. Кто скажет, насколько крепко нас завалило?

– Метров пять сплошного камня, – ответила Настя.

– Жгут, возьми Серену и Барсука, – приказал подошедший отец. – Проверьте состояние резервного выхода. Алена, проверь дымоход.

– Если чисто – я сама увижу, но если завалено, точнее оценят Настя или Семка.

– Бери обоих. Войцек, пострадавших отвези в лазарет.

– Да я сам дойду, товарищ полковник, – попробовал возразить Лисицын.

– Отставить! Прокатишься разок. Резервный наряд, принять пост.

– Есть, – тут же откликнулся Ручей. – Саша Русаков, ты где?

– Здесь я. На месте.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Бережной и курсант Русаков пост приняли.

– Степан, – обратился Ковалев к своему заместителю, – займись восстановлением электроники.

– Уже.

– Остальным разойтись, продолжать занятия и исполнение обязанностей. Барсук, командуй.

– Есть. В две шеренги становись. Направо. Шагом марш. Чих, тебя это тоже касается.

Обстановка прояснилась четверть часа спустя. Основной выход был завален слоем камня, вернее, смесью огромных монолитов, больших камней и мелкой щебенки. Толщина его в нижней части доходила до семи метров, на уровне верхней части выхода – пяти метров, и все это придавлено тысячами тонн породы, нагромоздившейся сверху.

С резервным выходом дело обстояло много лучше, но лишь на фоне основного. Там случилось несколько обрушений потолка коридора, образовались непротяженные в метр-два каменные пробки. Причиной обвалов явилось сотрясение от основного камнепада снаружи.

В гротах и коридорах пещеры во многих местах насыпалась каменная крошка, но в самых важных местах Серена и отозванный временно с дежурства Русаков превратили ее в такой же песок, которым был усыпан пол Спального грота и многие другие места. Самой большой неприятностью следовало считать падение в Дальнем гроте наиболее крупной и живописной сталактитовой сосульки.

– Дымоход в полном порядке, – последней доложила Алена.

– Да ему вообще ничего не может сделаться, – хмыкнул Семка. – Он специально проплавлен в самых прочных породах.

– К тому же небольшого диаметра, что увеличивает его прочность, – добавил Серегин.

– Опять-снова намекаете на искусственное происхождение? Не время для разговоров на эти темы, пусть вы меня и почти убедили, – отец повернулся к заму. – У тебя как дела, майор?

– Повылетали предохранители, их уже заменили. А так все в порядке, оборудование уже функционирует в рабочем режиме. Внешнюю камеру мы скорее всего потеряли, ну да у нас запас имеется.

– Сможешь быстро сделать расчет, сколько времени нам понадобится для расчистки основного выхода? Или правильнее начать с запасного?

– Через час доложу.

– Левченко?

– Больные уже здоровы. Но пусть поспят согласно предписанию лечащего врача.

– Что ты о себе в третьем лице заговорил?

– Я не о себе, я о Семене Анатольевиче. Я докладывал о том, как он меня излечил, вот и в этот раз…

– Ох, Семен Анатольевич, не перестаешь ты нас удивлять.

– А можно еще раз удивить? – спросил Семка.