— Какого черта ты взяла мою расческу? Какого черта ты вопишь на весь вагон, и на кой ляд тебе понадобилось прихорашиваться в восемь утра?

Мои зверские интонации и пиратские выражения не произвели на мою соседку никакого впечатления. Видимо, в ее кругу подобные сентенции употреблялись вместо приветствия «Доброе утро».

— Привет. Долго спишь, — улыбнулась она мне через отражение в зеркале. — Ты будешь чай или кофе?

— Я буду кофе и рюмку водки за помин души твоего бывшего соседа, — хмуро ответила я, но тут же вспомнила, что она спокойно заснула после того, как я рассказала ей о состоянии Владимира Ивановича.

— Это ты так шутишь? — спросила она недоверчиво.

— Это ты так бьешь престарелых ухажеров, что мне полночи приходится ухаживать за ними, чтобы они не отбросили коньки, — ответила я. — А после этого ты будишь меня ни свет ни заря своими пионерскими песнями и берешь без спроса чужую расческу. Лучше бы я вместо тебя привела сюда твоего соседа. А еще лучше оставила бы вас наедине, потому что вы созданы друг для друга, а милые бранятся — только тешатся.

Все это я выпалила на одном дыхании, после чего набрала в легкие воздуха и добавила:

— А если через пару минут у меня не будет кофе, то я встану и все косы тебе повыдергиваю! И, кому сказала, верни расческу!

— Возьмите, пожалуйста. — В идиотском реверансе Стелла протянула мне расческу с целым клоком крашеных белых волос и выскочила за дверь купе.

— Не было у бабы заботы… — проворчала я себе под нос, отрывая от расчески застрявшие в ней белые космы.

За этим занятием она и застала меня, вернувшись в купе с двумя чашками кофе и пачкой печенья в зубах.

— Вожьми шахар у проводницы, — сказала она, чудом сохраняя равновесие и напоминая движения канатоходца.

Настроение у нее было замечательное, о Владимире Ивановиче она и думать забыла и аппетитно хрустела печеньями, запивая их кофе. Крошки от печенья летели при этом во все стороны, а учитывая, что завтракали мы, сидя на моей полке, то скоро моя постель была вся усыпана ими.

Это не мешало моей соседке болтать без умолку, и темой разговора были в основном мужчины.

— А чего ты ушла от этого молодого? — интересовалась она.

И я поняла, что мои перемещения не были секретом и для нее.

— Или ты предпочитаешь мужчин покрепче? — спросила она с явным намеком на Бориса Алексеевича, и я убедилась, что все эти дни находилась под постоянным негласным надзором.

Вопрос свой она сопроводила таким выразительным и одновременно неприличным жестом, что я диву далась.

«Первое впечатление редко обманывает», — снова вспомнила я слова Бориса Алексеевича и в который раз убедилась в их справедливости. Недаром Стелла произвела на меня впечатление сексапильной шустрой девицы, и вчерашние ее слезы и испуг ненадолго ввели меня в заблуждение.

— А где работает твой муж? — спросила я, вспомнив вчерашние слова Стеллы в тамбуре.

— Муж — объелся груш, — со смехом ответила она.

— В каком смысле? — не поняла я.

— В том самом, что нет у меня никакого мужа, — оскалилась Стелла и продемонстрировала все свои тридцать два хищных зубика.

— Но ты же сама мне вчера… — напомнила ей я.

— Так, это я старперу этому сказала, — как ни в чем не бывало объяснила она.

— А к кому же ты едешь? — насторожилась я.

— К мужу и еду, только сначала нужно его найти, — рассмеялась она. — А попробуй его найти, если рядом с тобой ошивается этот старый козел!

«Так вот, значит, почему тебя раздражал Владимир Иванович! — подумала я. — Он мешал твоей охоте! Уж не для этого ли ты поехала в СВ, чтобы подцепить себе здесь „богатенького Буратино“?»

— А какого же «козла» тебе надо? — напрямую спросила ее я.

— Во всяком случае, не такого толстого и помоложе, — откровенно призналась она. — Сошел бы и такой на худой конец, будь он побогаче, а то ведь, смешно сказать, на печенье экономит!

— Так у тебя что, и на примете никого нет?

— Во Владике-то? — уточнила она. — Во Владике пока нет, но у меня там лучшая подруга в порту работает, так что с этим не заржавеет! Они там лопатой доллары гребут!

Я не стала уточнять, кем работает ее лучшая подруга, но, судя по всему, она там не бедствовала.

— И где же ты собираешься там жить? — поинтересовалась я.

— У этой подруги и собираюсь, если кто не перехватит по дороге. А что за дружок у твоего «Шварценеггера»?