Почему-то сверху, из лодки, мы наблюдали кучи сазанов, а тут стоило только спуститься, их след простыл… Или это просто я, запутавшись своим мощным телом в водорослях, издавал слишком много посторонних звуков? Не знаю. Короче, видимость была ноль целых хрен десятых, и тина была везде. Ещё и змеи эти всякие водоплавающие…

Вернулся я к лодке, побросал в неё все причиндалы, передал ружье егерю и напутствовал пойти и чего-нибудь уже застрелить.

Иваныча я приметил метрах в пятидесяти, он весело плескался в тине.

Ну и я полез в лодку.

Нет, забрался я нормально. Но! Я понял, что Иваныч… никогда… ни под каким соусом…

А Иваныч в это время уже подгрёб, явно желая прекратить водные процедуры.

Я с сочувствием посмотрел на него. Мой взгляд Иванычу явно не понравился.

Тут он дотянулся до края борта и всё понял.

«Я смогу подпрыгнуть… сантиметров на 20» – явно переоценил он свои спортивные возможности.

«Ты поднимешь такую волну, что прибрежные деревни посмывает».

Иваныч старательно засопел и мелко запрыгал по топкому дну. Прыгать двумя ногами у него не получалось, потому что одна в это время числилась опорной и увязала в иле. В конце концов, он дотолкал нас вместе с якорем до какой-то ямы, и на поверхности осталось только его большое грустное лицо.

«Засасывает» – печально сказало лицо.

«Там раки»… – почему-то вспомнил я.

Лицо оживилось. Оно скашивало глаза влево-вправо и пыталось заглянуть вниз.

Затем Иваныч вновь начал совершать под водой колебательные движения, как бы стараясь не подавить поголовье раков и не получить за палец клешней.

«Егеря надо позвать» – внёс рацпредложение Иваныч.

Я представил себе 50-ти килограммового егеря и согласился: «Точно, у него ружьё, мы не дадим тебе мучиться, даже если после этого в районе начнётся экологическая катастрофа». Идея Иванычу не понравилась, и он снова стал подпрыгивать.

Дело осложнялось тем, что в моменты его прыжков мне нужно было отклоняться на противоположный борт, дабы он не затопил наш эсминец.

Тут я заметил вдалеке егеря. Тот, видно, понял все с первого взгляда, бесславно погибать втоптанным в ил задом Иваныча не захотел, и продолжил нарезать круги вдали у камыша, поглощённый охотой.

Ну, моему терпению пришёл конец, я схватил Иваныча подмышки, крякнул до помутнения в глазах, хрустнул чем-то и потащил… Мы долго балансировали животом Иваныча на остром краю борта… Зад уже сроднился с тиной, и в горячую лодку идти отказывался… Иваныч то соскальзывал назад, то каким-то волнообразными движениями пропихивал себя вперёд. Я уже остро желал, чтобы егерь подкрался сзади и уколол его таки в мякоть гарпуном, но тут Иваныч что-то переместил у себя в организме и вслед за центром тяжести рухнул на дно.

Невидимый оркестр сыграл туш, а я повалился рядом.

Да, а егерь подстрелил таки пару сазанов. Нам потом приготовили из них знатную уху.

В общем, все завершилось хорошо.

Мы, правда, здорово обгорели в тот день. И я сейчас пишу эти строки и облезаю мордой лица. Но это все мелочи… главное – было!

***

Москва под крылом Ту-154 напомнила нам, что всё проходящее, и всё когда-то заканчивается… Потрясла нас перед посадкой за фюзеляж, чтобы постирать эти глупые выражения с малиновых лиц, ну и приняла, куда ж ей деваться… Мы хоть и странники в душе, но всегда возвращаемся, да ведь?

Этот Новый год было решено отметить на природе. Ну, в самом деле, почему бы и не съездить всей семье и куче родственников в загородный пансионат? А раз решение принято, то его надо воплощать в жизнь, и вся наша орда отправилась на разграбление небольшого санатория, администрация которого алкала наживы и был нашпигована меркантильными побуждениями, ибо цены в этом санатории были взвинчены до предела. Проводы старого и встреча нового года, праздничная ночь прошли с традиционным размахом. Но история совсем не о том.

Инициатором и организатором всего мероприятия был мой дядюшка. Весьма колоритная личность. Рост он имеет 190 сантиметров, вес большой, но в меру, густые волосы и окладистую бороду (не почтите за занудство, факт наличия бороды имеет огромное значение). Кроме всего он главный инженер одного из градообразующих предприятий и имеет весьма нестандартный способ мышления. Отличает его и неуёмная тяга ко всяческим спортивным состязаниям. Сам он имеет звания мастера спорта по лыжным гонкам и себя без лыж не представляет. Самое страшное, что без лыж он и не представляет других. В связи с этим, утреннее похмелье было предложено им лечить не банальной выпивкой, а лёгкой лыжной прогулкой на свежем воздухе. Всех спящих, больных, хромых и прочих он выгнал на улицу. А на улице стояла такая красота! Сосны были припорошены, вчерашним снегом. Солнце светило с силой только, что установленного прожектора, небо было пронзительно синего цвета, снег был ослепительно белым, приятно хрустел под ногами и переливался немыслимым количеством солнечных осколков. Глядя на все это, хотелось крикнуть на весь лес «Жить прекрасно, друзья!». Но мешала головная боль, и звуки не хотели ползти из глотки. Огромный электронный термометр, установленный в начале лыжной трассы, показывал минус 34. С криками, что только труд исправляет алкоголиков, дядька выстроил нас в колонну по одному, сам встал замыкающим и погнал всю толпу в лес. Где-то на середине пятикилометрового круга, народ начал оживать, любовался сказочными соснами и сугробами. Ощущение праздника, было полнейшим. По окончанию круга, дядька всех милостиво отпустил греться, сам пошёл на второй круг, а я со своей супругой ещё решил прокатиться на коньках на катке, вокруг которого и была проложена трасса. Взяли коньки, присели на лавочку и к нам подошли две молодые дамы с детьми, мальчиком лет 10 и девочкой лет 6. Девочка начала надевать новенькие белые «фигурки». Мама мальчика умильно смотрела на белые коньки, и, сюсюкая, допытывалась у девочки: «А кто же это Леночке такие коньки подарил, мама?» На что Леночка, с гордостью отвечала: «Нет, тётя Наташа, это мне сегодня ночью дед Мороз под ёлку положил!» Повторюсь, на улице –34. Слышимость и видимость великолепная. Процесс одевания коньков, был прерван криками мамаш: «Дети, смотрите, Дед Мороз!». Из леса показалась фигура нашего неумного дядюшки. Был он в красном лыжном костюме, от разгорячённого бегом тела шёл пар, борода и брови были покрыты инеем, большого роста, он действительно был похож на сказочного деда Мороза. Дети, открыв рот, следили за приближающимся лыжником, мы тоже залюбовались картиной. А он великолепным коньковым ходом подкатил к нам и очень лихо развернулся. Посмотрел на детей, вынул из карманов куртки шоколадку, протянул детям со словами «Зайчик просил вам передать». Бесенята плясали в его глазах. Дети были поражены всем его великолепием. А он вдруг тихо и вкрадчиво спросил: «А что, Леночка, коньки подошли по размеру? Или ещё не мерила? Ладно, дети, катайтесь, а мне в лес надо, владения проверять!» Леночкин ротик был открыт до критической отметки. Мама Леночки стояла в ступоре. Сюсюкающая тётка, восторженно мотала головой. А по лыжне удалялась огромная фигура лыжника. Совершенно обалдевшие дети провожали её взглядом. И скажите, кто теперь убедит детей, что деда Мороза не существует?

Торговля – это, несомненно, борьба двух психологий – продавца и покупателя.

Году где-то в 95-м занесла меня судьба в Сирию – рай для тех, кто хочет поторговаться. Там таких людей действительно уважают, и иногда готовы продать товар ниже закупочной стоимости.

СРЗК [87] «Приазовье» Черноморского флота, где я имел честь быть «туристом», то есть прикомандированным, зашёл в порт Тартус на побережье Средиземного моря. У нас была почти неделя. Городишко небольшой, но рынков и магазинчиков самого разного ранга в нем хватало. Вообще у меня создалось впечатление, что не менее половины мужского населения города – это торговцы, вторая половина – покупатели. Женщины не работают, они сидят дома – это мусульманский Восток, самое большее – ходят на рынок, любую более-менее серьёзную вещь покупает мужчина. Совсем непонятно, откуда берутся материальные ценности и деньги, на которые их покупают. Кроме порта, каких-либо промышленных объектов замечено не было. Обычная ближневосточная торговая улица – это ряд чаще двухэтажных домиков, прилепленных друг к другу, на первом этаже – магазин, на втором живёт сам продавец с семьёй. Соответственно, размер и магазина и дома зависит от достатка продавца. Чаще всего это помещение примерно пять на пять метров, иногда меньше (совсем клетушка), иногда больше, с выходом в задний двор и лестницей на второй этаж. Товар висит в помещении и часть на улице. В некоторых, более приличных, могут быть стеклянные витрины, приличные двери и прилавок, даже кондиционер, в большинстве же – просто большой проем, закрываемый роллетой. Продавец, он же хозяин, он же глава семьи, конечно, мужчина. Он сидит на стульчике перед магазином в тенёчке, курит, пьёт чай, а чаще матэ, очень редко кофе, и зорко оглядывает окрестности в поиске жертвы. Как паук.