Вот так интенсивно прошли два месяца. На улице наступил ноябрь. Я топтал территорию, всё больше набираясь опыта, бегал Макарычу за утренним «допингом» и раз в месяц, что меня радовало, на халяву на выходные мотался к бабушке на Украину, откуда я привозил Соколову домашнюю горилку и сало.

В один из промозглых ноябрьских дней, придя в 9 часов на службу, я не обнаружил в кабинете Соколова, хотя тот по сложившейся годами привычке приходил на работу в 8 часов. Подумав, что Макарыч борется с бодуном, я убежал на территорию. Кое с кем переговорив, я понёсся на платформу в сторону одного объекта, где находился интересующий меня субъект, нагло спи#здивший вчера ночью у женщины с ребёнком сумку с паспортом гражданки Украины, деньгами и билетами на обратную дорогу. В этот же момент ожила рация:

– Саня, ты где? – узнал я голос наставника.

– На третьей платформе.

– Когда будешь?

– Не знаю, а что?

– Да так, ничего. Я на месте.

– Загадочный ты сегодня, Макарыч.

Через пятнадцать минут я задержал вора, ещё через полчаса мы нашли сумку с документами и билетами. Денег не было. Но не беда. Допросив плакавшую от радости женщину и проведя вместе со следаком необходимые следственные действия, я сбегал в буфет, где знакомая официантка по моей просьбе собрала небольшой пакет с едой для потерпевшей. Посадив её с ребёнком на отходящий поезд и пожелав счастливого пути, двинулся в контору. На часах было 16 часов.

Зайдя в кабинет, я о#уел. За столом в новом тёмно-синем костюме, в голубой рубашке и в тон подобранном галстуке с уложенными в парикмахерской волосами сидел мой наставник и товарищ Макарыч. На столе лежал какой-то документ. Запаха перегара в кабинете не чувствовалось.

– Привет, Шура! – обрадовался мне Соколов. – Ну, где тебя носит?

– Кражу раскрывал, – пробубнил я, не отводя взгляда от пафосного вида наставника. – А у тебя чё, день рождения сегодня?

– Нет! Всё, Шурик, пи#дец, отслужил я своё, – улыбнулся Макарыч. – Вот сегодняшний приказ о выходе на пенсию. Квартиру сдам и уеду жить на дачу. Гусей, кур и козу заведу.

– Поздравляю, – растерявшимся голосом сказал я, не зная, что в таких случаях надо говорить. – Я и не знал, что тебя интересует сельское хозяйство.

– Спасибо! – рассмеялся Соколов. – Знаешь, Шурик, для всей нашей конторской халабалы я поляну завтра накрою, а сегодня я хочу напиться со своим лучшим учеником Александром Александровичем Селиверстовым. Ведь ты у меня четвёртый стажёр. Двух отшил сразу, третьего через неделю. Я ведь на пенсию должен был уйти ещё год назад, но Синявин, сучонок, условие поставил: подготовь замену. Вот я и подготовил и теперь со спокойной душой ухожу на заслуженный отдых. Устал я, Саша.

– Ну, я побежал?

– Куда? – удивился Макарыч.

– За водкой и закуской, отмечать же будем.

– Дурак, – заржал Соколов. – Мы с тобой в ресторан идём.

…И напились мы с Макарычем, и наелись, и наговорились. Не хотелось мне с ним расставаться. Привык. И ещё он был первым моим наставником в моей жизни. Настоящим наставником. 25 лет в уголовном розыске – это вам не баран чихнул.

PS: Я отработал ещё на вокзале полгода и перевёлся в криминальную милицию одного из округов Москвы. Опыт, набранный мною благодаря усилиям Соколова, мне оказывает посильные услуги до сих пор. С Макарычем мы частенько перезваниваемся. Он действительно занялся сельским хозяйством, а по ночам осуществляет функции сторожа дачного подмосковного посёлка, получая значительное материальное дополнение к своей пенсии. Летом мы ездим к нему с сыном в гости на пару дней. Старик радуется, как дитя. Ведь он одинок. Ему есть что вспомнить, но некому рассказать.

В детстве был у меня друг и одноклассник Димон Сомов. Любили мы с ним конструировать и создавать различные модели плавающих средств. Благо, жили в 30 метрах от отводного канала. Вот и в тот 1983 год, учась в 5 классе обыкновенной московской школы, мы за рубль приобрели у одного барыги из 7-го класса корпус от обыкновенного старого пластмассового игрушечного катера, который новый-то стоил 3 рубля с копейками. К процессу подошли творчески, приняли во внимание советы его отца – конструктора КБ «Энергия», плюс приложили наши необузданные фантазии собрать быстроходный катер. Если честно, то Димон от меня более отличался врождённой инженерной мыслью. Я в его проекте, учитывая, что он главный конструктор, являлся, наверное, начальником цеха сборки. Возможно, это так называется в промышленных кругах. Таким образом, мы решили создать суперкатер на подводных крыльях с высокооборотистым электродвигателем. Учитывая, что были летние каникулы, работы проводились у меня на балконе, который на тот момент являлся «верфью» изготовления нашего «особо секретного изделия» с определённым графиком работы. В 8-00, когда Димон приходил ко мне домой, научный совет КБ начинался с завтрака, который заботливо готовила и приносила к нам в «цех» моя бабушка. Затем работа и обед, ответственной за который была так же бабуля, и продолжение на благо отечественного судостроения. Через 3 дня кропотливого труда собранный и блестящий свежей нитрокраской катер «Волжанец»«, как мы его нарекли, стоял на стапелях нашей «верфи». Окончание сборки проекта было обмыто вишнёвым компотом. Правда, двухлитровую банку пойла мы об корпус катерка не разбивали. Ограничились тем, что моя набожная бабушка его перекрестила, а я натянул на мачту сшитый флаг СССР. Настало время испытаний и спуска на воду нашего детища. Церемония была назначена на 10 утра следующего дня. Ни я, ни, как я узнал позже, Димон, перед ответственным днём не спали. Спуск судна на воду – это вам не баран икнул. Тревожно…

В восемь часов утра «главный конструктор» стоял у меня в «цеху», внимательно оглядывая наше детище. Я подготавливал новую батарейку и с важным видом рапортовал о полной готовности судна к испытаниям.

– Леску взял?

– Вот…

– Запасную батарею?

– Конечно…

– Герметичность корпуса проверил? – серьёзно спросил «ГК».

– Да, конечно, проверил!!!

– Ну, пошли! – произнёс Димон, и мы двинулись к большой воде.

Выйдя на берег, мы начали приготовления к спуску нашего «Волжанца» на большую воду. Оказалось, что не было удачного причала, а посему пришлось срочно из подручных средств изготавливать то, о чем мы вовремя не позаботились. На ближайшей помойке были собраны бруски, доски и сооружена нехилая пристань.

Всё, день Х настал!!! Ура, товарищи!!! Я запустил двигатель, из-под кормы пошёл мощный бурун. Швартовые «ГК» «приказал» пока не отдавать, а проверить мощность судна на месте.

За всеми этими манипуляциями юных судостроителей наблюдала команда из 7 мудаков 16-18 лет от роду, которые на горке пили портвейн, горланили песни и загорали на летнем солнышке.

– Пацан, дай запущу катерок, – обратился ко мне тот, что был с гитарой и протянул лапы к нашему детищу.

– У нас первый запуск, – пытался я отогнать беду. – Сейчас испытаем, отправим в плавание и потом разрешим…