Пора было покидать транспортное средство, но оказалось, что поезд незаметно набрал ход, видимо, стараясь быстрее освободить путь.

Олег Скворцов знал, как и все, что прыгать с подножки товарного поезда так же просто, как с табуретки, и сам это мог сделать с закрытыми глазами, но при одном условии – табуретка, то есть поезд, должен стоять, ну или двигаться со скоростью, позволяющей прикурить от спички на ходу. Сейчас волосы на голове трепыхались от набегающего ветра и шевелились от ужаса. Из глаз выжимало слезы, и они ровными горизонтальными дорожками струились прямо в прижатые стянутой кожей затылка уши. Прыгать было нельзя. И не прыгать было нельзя. Ехать до первой остановки поезда означало уехать из училища навсегда. Нужно было просто оттолкнуться как можно сильнее против хода и быстро перебирать ногами, но именно это уже казалось невозможным. Олег крепко схватился за поручни и опустил ноги, пытаясь коснуться земли и побежать рядом с вагоном. Напрасно. С такой скоростью он бегать не умел, кроме того, ноги стало затягивать к громыхающим колёсам. Выхода не было. Олег отпустил поручни и заскользил на животе и вытянутых руках по серо-коричневому грязному гравию рядом с поездом с такой же скоростью.

Animato

Окончательно остановившись, он ещё несколько секунд полежал, прислушиваясь к ощущениям, затем встал, разглядывая себя, и краем глаза уловив движение, поднял голову. Размахивая молотками и кирками, к нему бежали оранжевые жилеты и, судя по лицам и выкрикам, явно не с желанием узнать, как здоровье. Олег метнулся в обратную сторону, довольно быстро оторвавшись от ревнителей железнодорожного порядка. Перепрыгивая многочисленные рельсы, выскочил сквозь кустарник на заасфальтированную дорожку, и, не сбавляя хода, повернул за угол какого-то невысокого здания. За углом по дорожке прямо на него шли те самые дружелюбные милиционеры с собакой.

Presto

– Молодой человек, ваши документы! – ещё не дойдя до него, бросил сержант.

Снова прыжок через кусты и быстро вперёд, не разбирая дороги. Оказалось, что быстро перебирать ногами всё-таки можно, когда очень нужно. Сзади засвистело, затопало и залаяло. Олег рванул на пешеходный мост через пути, снова в сторону частного сектора. Молодые милиционеры не отставали. Ворвавшись в перемежающиеся широкие и узкие улочки среди заборов, Скворцов почувствовал, что сейчас он уйдёт. Видимо, понял это не он один, так как, оглянувшись, Олег увидел совсем рядом полуоткрытую влажную пасть спущенной с поводка овчарки. Не раздумывая, одним движением, он перемахнул ближайший забор. Милицейский свисток не умолкал, останавливаться было нельзя. Уроки полосы препятствий пошли впрок, и Олег перепрыгивал забор за забором, двигаясь по участкам параллельно улицам. Оказалось, что люди тут живут разные и по-разному смотрят на жизнь и на соседей. Разнообразие заборов включало в себя и хилые штакетники, и сетку-рабицу, и кирпичные двухметровые сооружения, и, что обиднее всего, пару раз колючую проволоку поверх забора. Кроме этого, большинство хозяев старалось держать хоть какую-то живность для охраны. От маленьких, но громких Кабыздохов, падающих в обморок от вываливающегося с забора на будку Олега, до больших и молчаливых кавказцев, от которых спасала та же неожиданность и скорость. Но пару раз таки пришлось стряхивать настырных с ноги. Олег мчался, оставляя за собой дикий тарарам из хриплого и звонкого многоголосого лая, криков хозяев и удаляющегося милицейского свистка. Шум по всему району поднялся такой, что определить его местоположение было просто невозможно. Преодолев ещё несколько заборов, Олег выскочил на улицу и, оглядевшись по сторонам, в наступивших сумерках, побежал снова по направлению к вокзалу под удивлёнными взглядами аборигенов, вышедшими за свои калитки поглядеть, что же случилось.

Andante

Зайдя из темноты улицы в ярко освещённый холл вокзального отделения связи, Скворцов отметил, что очереди к кабинкам небольшие, и направился к окошку кассира для размена денег. Пересекая просторное помещение по диагонали, он заметил какие-то странные взгляды людей, находящихся вокруг. На него смотрели. Кто украдкой, а кто и просто в упор. На подходе к кассе говорливая очередь из десятка человек сразу притихла и как-то очень слаженно подалась на шаг назад.

Олег достал из кармана два рубля и протянул их кассирше за стойкой. На блюдце для мелочи упало несколько капель крови.

– Разменяйте на жетоны на все, – Олег смотрел кассирше в глаза, и та тоже, не отводя от него испуганного взгляда, высыпала на стойку рядом с блюдцем горсть мелочи.

Олег уже уверенно без очереди прошёл в кабинку и набрал номер.

– Але, мам, привет, что случилось?– и задержал дыхание.

– Сынок, ты?! Это ты? – забил шорох помех родной голос.

– Да я, я! Телеграмму твою получил, что случилось?

– Ничего не случилось. Ты почему не пишешь и не звонишь? Ты заболел? У тебя неприятности? Тебя в город не выпускают?

– Мам, точно ничего не случилось?

– Да нет же, у нас все нормально. Ты почему, свинтус этакий, не позвонил за два месяца ни разу, ни строчки не написал, отец волнуется, сестра скучает, ждёт, все время из ящика газеты перетряхивает, письма твои ищет. Ну разве так можно?!

– Ну не два, а чуть больше одного. И пишу я, пишу, просто большое письмо получается, некогда закончить, вот на днях закончу и сразу отправлю, – успокоившись, на ходу придумывал Олег и тут же дал себе слово на неделе написать листа три.

– Как у вас погода, ты не мёрзнешь? У нас дожди уже два дня и холодно.

– Не, нормально, у нас жара стояла всё время, но, значит, скоро и у нас похолодает, – Олег держал трубку тремя пальцами, на отлёте, стараясь, чтобы кровь не капала на яркие немецкие лохмотья.

– Ты там одевайся потеплее, слышишь.

– Ага, конечно, не волнуйся, – Олег поёжился, вспомнив любовь старшины к форме номер раз «трусы в сапоги» до первых белых мух.

– Папа спрашивает, как учёба?

– Да без проблем, пока лекции в основном, начитка, всё нормально.

– Смотри, не запускай!

– Конечно. Ну, давай Наташку ещё на пару слов.

Олег поболтал с сестрой, вернее послушал её безостановочный трёп на тему школы, учителей, подружек и всего остального, периодически подбрасывая монетки в щелкающий автомат, и попрощавшись со всеми, повесил трубку.

Открыв дверь кабинки, оглянулся на тёмные лужицу на полу и, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, быстро вышел на совсем уже тёмную улицу.

Prestissimo

Обежав по дуге район, опасаясь новой встречи с неудовлетворёнными милиционерами-собаководами, Олег, осмотрясь, выбежал к забору такого родного и безопасного училища, и быстро перепрыгнул домой, мягко присев на газон возле аллеи с туями. Привстав, сделал шаг и…