А вы спокойно на даче загораете.

Или едете по лотерейному выигрышу на Кипр.

– Итак, товарищи, – сказал начштаба Первой Эскадры, – есть вопросы по графику майских нарядов?

Лётно-подъёмный и технический состав заёрзал стульями. Вопросы, конечно, были. Особенно были вопросы по нарядам, выпадающим на первую декаду мая. А вот дураков задавать эти вопросы не было.

– Товарищ майор, разрешите? – Все обернулись на голос из задних рядов, где уже маячила фигура поднявшегося капитана Петрова. – Разрешите поменяться с Серёгиным нарядами? Я пойду седьмого мая ДСЧ [49] вместо Серёгина, а Серёгин вместо меня двадцать третьего – дежурным по части.

– Если лейтенант Серёгин не возражает…

Первая Эскадра посмотрела на лейтенанта – совершенно обалдевший Серёгин не возражал. Серёгиным, как самым молодым в Эскадре, заткнули дыру на майских праздниках – а он собирался к маме в Саратов. (Или к любимой девушке в Энгельс. Или на рыбалку на Ахтубу – история не сохранила этой детали, а Серёгин в нашей истории больше не появится).

– Хорошо, – сказал начштаба. – Ещё вопросы есть? Нет?.. Товарищи офицеры!..

– Ты что, бортач, перегрелся? – спросил майор Клюев, командир корабля Ан-26, бортовой номер 17 («Семнашка»). – На кой пламенный поменялся с молодым?

– Командир, – замялся Петров, – сам не знаю. Будто за язык дёрнул кто. Нужно духов спросить… я немного покамлаю завтра, поговорю с ними.

– Покамлай, конечно, – сказал Клюев, – покамлать – это святое… Я на всякий случай прослежу, чтобы нас седьмого мая куда-нибудь не отправили без тебя, в полёт дальний, в края неизведанные. Ты же на земле останешься – сунут замену – и прощайте, скалистые горы!

Вера майора Клюева в Шамана была крепкой. С тех пор, как старший лейтенант Петров стал капитаном и Шаманом, лётные происшествия обходили «Семнашку» стороной. Прерванный взлёт из–за выбежавшей на взлётку коровы? – Не у «Семнашки».

Обледенение при снижении в единственном на всё небо облачке? – Не к нам.

Потеря связи после попадания молнии в самолёт в ночном полёте? – Идите нафиг.

У «Семнашки» был свой Шаман. У Шамана была «Семнашка». Они любили друг друга.

Шаман и его «Семнашка» – всего лишь одна действующая сила в нашей истории. Как известно, для столкновения антагониста и протагониста необходимо наличие обеих противоборствующих сторон. Только что мы видели, как судьба за шкирку вытащила на сцену Шамана. Будет логичным показать и скрытую пока для Шамана вторую силу, выходящую под софиты этой сцены.

Итак…

Ласковым майским вечером 1991 года двое парней, одетых в форму военнослужащих срочной службы ВВС, подошли к КПП авиаполка. Если выйти через символические ворота, то через десять километров будет КПП военного городка – 10–й площадки, мозга полигона. Бойцы повернули налево. Там, на могиле двух лётчиков-истребителей, похороненных здесь летом 1942-го во время боёв за Сталинград (лейтенанта и старшего сержанта), стоял мемориал. Мемориал был кубической формы. Венчал его летательный аппарат тяжелее воздуха.

– Антиквариат! – уважительно прищурился сержант К. (он же Митрич), задрав голову. – Реликт корейской войны! Голубь мира!

– Лучше бы он ястребом был, – сказал рядовой Миронов. – Не так бы сильно засрали.

Действительно, МиГ-15 на постаменте был обильно загажен голубиным помётом. Серебрянка, которой он был выкрашен, облупилась. В воздухозаборнике свили гнездо вездесрущие голуби, и в данный момент один из них ловко уронил струю на задравшего голову Митрича. Митрич (не менее ловко) увернулся.

Нужно сказать, что голуби пользовались значительным вниманием и настоящей любовью среди младшего технического состава полка. Они были вкусными. Они были бесплатными. И их было много. Голуби были из настоящего голубиного мяса. Поэтому каждое воскресенье группа «дедов» и дембелей в подменке, вооружённых черенками от лопат, отправлялась на охоту на чердак какого-то заброшенного строения на задворках части. Два бойца выдвигались по пожарной лестнице на чердак, и голуби, завидев дежурных загонщиков, ломились в чердачное окно. В качестве средств ПВО использовались принесённые дрыны, в качестве средств РЭБ – голубиный помёт. Размер популяции бережно поддерживался, и каждый охотник довольствовался двумя птицами. Добычу запекали в глине или жарили на вертеле.

– Между прочим, – сказал Мирон, – птичий помёт является ценным сельскохозяйственным удобрением, когда хорошенько слежится и выветрится. Какие–то азотистые соединения. Может, скажем старшине, пусть годик подождёт, а потом вывезет всё это добро с МиГа к себе на участок?

– Мы не в Чили, Мирон. Нам всё это гуано здесь ни к чему, качество у него хреновое – птички не те, – отрезал Митрич.

Бойцы побродили вокруг постамента, разглядывая МиГ, а потом легли на прогретый травянистый бугорок и закурили. Курили «сигареты овальные», они же «Полёт».