— Разумеется, — кивнул он.

Я нахмурился.

— И вы не пытались что-нибудь предпринять?

— С какой стати? Разве не ясно, что именно я и организовал это процветающее предприятие?

— И вы без стеснения признаётесь в этом?

— Да что ж стесняться! — Макферсон подошёл к бару и осмотрел, бутылка за бутылкой, его содержимое. — Мне оно приносило очень приличный доход. Магарыч, понимаете? Доступно вам это выражение? — Он оторвался от бутылок, чтобы взглянуть на меня. — Генриетта — прекрасный ботаник, но начисто лишена способности к счёту. А кроме того, безраздельно мне доверяет.

Я поборол в себе искушение задушить его, не сходя с места.

— Несмотря на все неприятности, какими чревато громкое судебное дело, я намерен преследовать вас по закону.

Это не произвело впечатления.

— Попробуйте, а я позабочусь о том, чтобы за решёткой вы составили мне компанию. Впрочем, у меня есть основания полагать, что вам выпадет куда более суровое наказание. За убийство.

Я, естественно, замолк.

Он подошёл ко мне, держа в руках стакан и бутылку.

— Несколько лет назад я заметил, что Генриетта регулярно снимает по пятьсот долларов с одного из своих счетов. Сумма сравнительно скромная, но она редко пользуется наличными, и, проявив любознательность, я спросил у неё, в чём дело. Когда она предпочла уклониться от ответа, что вообще-то ей не свойственно, я расспросил слуг — тех, кто, так сказать, состоял под моей командой, — и, наконец, обнаружил существование небезызвестного вам мистера Смита. Дальнейшее расследование, проведённое мною, — если вы позволите именовать так вульгарное подслушивание под дверью, — установило причину его ежемесячных сюда визитов. — Макферсон налил себе спиртного. — Однако Смиту недоставало воображения. Пятьсот долларов его вполне удовлетворяли. Но меня — нет. — Он улыбнулся не без самодовольства. — Я соответственно переговорил с ним, предложив на выбор тюрьму или сотрудничество. Он выбрал второе. Из двух тысяч долларов, которые он со временем себе выторговал, одна шла мне.

Я посмотрел на бутылку, которую Макферсон ещё не поставил на место. Это было то самое шотландское виски, которое не допил Смит. Я забыл избавиться от него.

— Когда Смит сообщил мне о том, что вы пожелали повидаться с ним лично, я заподозрил, что вам угодно лишить меня ещё одного источника дохода. Поэтому я приехал за ним сюда и ждал, когда он выйдет, чтобы по горячим следам расспросить об итогах встречи. — Он осклабился. — И что же я увидел? Его машина выехала из ворот, но за рулём были вы! — Он поглядел на свой стакан, потом на меня. — Налить вам?

— Нет, благодарю вас. Но в любом случае, пожалуйста, не церемоньтесь.

Он пригубил, посмаковал и быстро прикончил содержимое стакана. Одобрительно покашляв, Макферсон снова потянулся к бутылке.

— Итак, я поехал за вами, а когда вы отошли от машины, заглянул внутрь. Смит лежал на полу, по всем признакам мёртвый. Я не стал интересоваться причиной его смерти и немедленно удалился. Как, кстати, вы от него избавились?

— Ножом в спину, — сказал я.

— Не вздумайте проделать то же со мной, — улыбнулся он. — Я начеку и не собираюсь поворачиваться к вам спиной.

Теперь была моя очередь улыбнуться:

— Значит, по-вашему, отныне мы повязаны одной верёвочкой, и я не смогу разоблачить вас, не разоблачив тем самым себя, так?

Он кивнул.

— И вы намереваетесь и дальше дурить Генриетту, теперь уже при моём попустительстве?

— Именно!

Я заметил, что его физиономия становится всё более цветущей.

— Прекрасно! Мы обсудим это после ужина, — сказал я светским тоном. — Мне надо пойти посмотреть, не готова ли Генриетта.

Я ретировался в библиотеку, выкурил там трубочку, и когда вернулся в кабинет, Макферсон был мёртв.

Я вынул, у него из кармана ключи от машины, оттащил тело к его «мерседесу», уложил в багажное отделение и, выехав за пределы поместья, оставил «мерседес» сразу за воротами. Когда я вернулся в дом, Генриетта как раз спускалась по лестнице.

— Адам ещё не приехал?

— Нет, дорогая.

— Он так тепло ко мне относится, — улыбнулась она. — Никогда не забуду, как он расплакался на нашей свадьбе.

Мы задержались с ужином на полчаса, но наш гость так и не появился. В десять вечера, выйдя прогуляться для моциона, я отделался от машины Макферсона тем же манером, что и от Смита, и вернулся домой автобусом.

Генриетта была потрясена, когда прочитала в газетах о безвременной гибели своего адвоката и друга. Полиция тоже выразила недоумение. Генриетта со временем оправилась от потери, но полиция так и осталась недоумевать.

В конце семестра мы с Генриеттой упаковали чемоданы и машиной отправились на север Миннесоты, в озёрный край. Взяли напрокат каноэ, приобрели необходимое снаряжение и чудным субботним полднем смело двинулись в путь.