Я вам больше скажу, — помолчав, добавил он, — если дело касалось их драгоценного здоровья, члены Политбюро готовы были обратиться хоть к шаману, а если совсем припечет — то и к черту. А тут всего-навсего не до конца изученные испарения, что-то наподобие грязелечебницы. Так что даже их сугубо материалистическое мировоззрение не могло пострадать.

— Так почему же никто не изучал все это?

— Почему не изучал? — вопросом на вопрос ответил Сергей Анатольевич. — Там работали серьезные специалисты.

— А вы часом там не были? — поинтересовалась я.

— Не имел счастья, хотя мне бы не помешало, — неожиданно игриво подмигнул он.

— Откуда же такая осведомленность?

— Так мы же находимся в двух шагах от этого места, — кивнул он головой в сторону холмов. — Кроме того, там работал одно время ваш знакомый.

— Это который же? — удивилась я.

— А Владимир Егорыч.

— Какой Владимир Егорович? — не сразу сообразила я.

— Ну, как же, вы с ним до меня беседовали. Он мне о вас и рассказал.

Теперь я вспомнила этого не слишком симпатичного мужчину, ради которого, собственно, и приехала к ним в поселок и чуть было не вернулась назад на его машине.

— Он им там целые хоромы выстроил, — добавил Сергей Анатольевич.

— Хоромы? — переспросила я.

— Санаторий, по-другому не скажешь.

— И что же, теперь — все это заброшено?

— Уже нет.

— В каком смысле «уже»?

— То есть после перестройки им было не до санаториев, заколотили досками и уехали, но пару лет назад кое-кто из них вернулся…

— Из членов Политбюро?

— Ну, зачем же… — с обидой покачал головой Сергей Анатольевич. — Из персонала. По старой памяти Владимир Егорович им там ремонт делал.

— Давно?

— Года два назад.

— Значит, теперь там опять санаторий?

— Скорее — частная клиника. Похоже, они ее приватизировали.

Идея, пришедшая мне в голову, была до такой степени неожиданной, что я не сразу рискнула задать на первый взгляд совершенно безобидный вопрос.

Для начала я достала из сумки свою изрядно потрепанную карту и попросила Сергея Анатольевича определить на ней наше местонахождение. А потом как бы невзначай спросила:

— Так это, говорите, где-то рядом?

— Да вот, — ткнул он своим прокуренным пальцем почти в ту же точку на карте.

Теперь мне достаточно было провести прямую от пещеры до этого места, чтобы убедиться, что все три точки находятся практически на одной прямой.

Только между пещерой и нашим лагерем было около десяти километров, а от нас до «санатория» было действительно «рукой подать», особенно по лесным масштабам, то есть не больше двух километров.

И раненый бежал точно в этом направлении.

Тогда я не удержалась и все-таки спросила:

— Сергей Анатольевич, а как вы думаете, куда бежал…

Мне не пришлось обозначать покойного каким-то именем, потому что Сергей Анатольевич перебил меня. Видимо, ему в голову пришла та же самая мысль.

— Но что ему там понадобилось? И зверь и человек бегут в таких случаях…

Он замолчал, подыскивая нужное слово.

— Куда же они бегут в таких случаях? — потребовала я продолжения.

— Наверно, в безопасное место… — пожал плечами Сергей Анатольевич.

— Или на свое место жительства, — подумала я вслух и сразу же пожалела об этом.

Дальнейшие предположения и намерения мне не хотелось сообщать Сергею Анатольевичу. И в том случае, если они окажутся моими домыслами, и тем более, если подтвердятся.

Я не возражала против его участия в поисках и уничтожении лесного существа, но никак не собиралась использовать в дальнейшей работе.

Во-первых, она могла оказаться значительно опаснее, чем «охота на оборотня», а во-вторых — задание у меня было секретное, и всякое участие в нем посторонних лиц допускалось лишь в крайнем случае.

В идеале о нем не должна была знать ни одна живая душа. Так и бывает обычно. Но Сергей Анатольевич при всей своей эксцентричности был далеко не глупым человеком и уже сейчас понимал значительно больше, чем мне бы хотелось.

За время нашей экспедиции я не раз ловила на себе его задумчивые взгляды, а вчера вечером он заявил, что я совершенно не похожа на милиционера.

Но мне не терпелось приступить к проверке своих подозрений, а просто взять и отправить его домой без всяких объяснений я уже не могла.