– Странно… уже не хочу. Но придется. Вера, первая жена Теплинского, собирается добиваться через суд права на наследство. Ее не устраивает заключение о смерти Миши в результате сердечного приступа. Она обвиняет меня в том… в том, что я «заказала» мужа… из ревности. Пока это только угрозы. Если я добровольно не отдам ей всё, она возьмется доказывать, что Мишу убили. А его ведь в самом деле убили! Ужасно, но дети встали на ее сторону. Мне всегда казалось, я сумела завоевать их любовь. Выходит, это не так. Они тоже подозревают меня в причастности к смерти отца. Вера обещает мне грандиозный процесс. Господи! – Инга прижала ладони к пылающим щекам. – Какая-то Голгофа! За что? Впрочем… наказания без вины не бывает.

Она снова принялась корить себя за брак по расчету, твердя:

– Я обманывала себя год за годом… обманывала Мишу, что люблю его. Мне было удобно, сытно, спокойно… Я обрела свободу и достаток, домашний очаг, уют. Все это дал мне муж. А я? Чем я платила ему? Ложью, притворством, фальшивыми словами, ласками, лишенными страсти. И даже теперь я не раскаиваюсь искренне, а еще и ревную, и злюсь на него, мертвого. Я чудовище! Домнин правильно изобразил меня на картине… он как в воду глядел…

– Любовь бывает разная, – сказала Астра. – Не существует признаков, которые доказывали бы ее подлинность. Каждый цветок имеет свой собственный запах, и каждый человек чувствует по-своему.

– Разве, любя, я бы не простила ему всё, всё?! Когда я увидела ту женщину, Александрину, у меня внутри будто смерч пронесся, разрушил и стер в порошок мир, который я создавала – кирпичик к кирпичику, травинка к травинке. И на пепелище осталась тлеть ненависть.

Астра не знала, чем ее утешить. Позолоченные миры из хрусталя недолговечны. А что переживет смерчи и ураганы, продолжая светить в веках измученным душам?

– Завтра Домнин собирает в «Ар Нуво» избранную публику, – безжизненным голосом произнесла вдруг Инга. – Лида обещала достать мне пригласительный, не бесплатно, разумеется. Директор клуба – ее приятель. Надеюсь увидеть там… свою соперницу.

– Какая она вам теперь соперница?

– Я хочу смотреть и смотреть на нее, – истово произнесла Инга. – Хочу понять, что он нашел в ней! Чего нет во мне?

– Он умер.

– Это не имеет значения. Смерть ничего не решает…

– Вам не стоит туда ходить.

Но госпожа Теплинская не обратила внимания на обращенную к ней фразу. Она прислушивалась к своей внутренней боли и была глуха к голосу разума.

Астра показала ей еще несколько фотографий – танцовщиц из ансамбля «Терпсихора», студентов: Домнина и Маслова.

– Вам знаком кто-нибудь из этих людей?

В глазах Инги мелькнула и погасла искорка интереса.

– Нет…

– Не торопитесь. Может быть, вы встречались с кем-то из них давно, много лет назад.

Госпожа Теплинская еще раз перебрала снимки, отложила два и долго сидела, пытаясь осмыслить, за что зацепился ее взгляд.

– Вот… – показала она пальцем. – Кажется, это лицо напоминает мне… Кого оно мне напоминает?

Сильфида на стене застыла в полете под неслышимые звуки волшебных флейт и скрипок. Очарованный лес и полная луна в туманном ореоле внимали тихому трепету ее крылышек…

Гостиная большой городской квартиры, обставленная эксклюзивной мебелью, с позолоченной люстрой и тяжелыми шторами почему-то показалась Астре такой же грубой и размалеванной декорацией, как и эта луна, и этот лес, на фоне которых летела в прыжке сильфида…

– Я вспомнила! – сказала Инга.

Мурат пил беспробудно. Он оставил бесплодные попытки отгадать загадку Сфинкса. Она казалась набором слов, за которыми ничего не стоит, кроме предупреждения о смерти.

Мурат понял, что чувствует больной, когда врач объявляет ему о неизлечимой болезни. «Ты протянешь неделю, парень! – с профессиональной жестокостью заявляет доктор. – Или чуть больше. В любом случае тебе пора исповедаться в грехах. А то не успеешь!»

Яичница со сладким перцем и колбасой вызвала у Мурата приступ тошноты. Еда не лезла в горло.

– Ты уморишь себя голодом, – задумчиво глядя на его изможденное лицо, произнесла Санди. – Возможно, письмо от Сфинкса – блеф. Кому ты нужен? Зачем кому-то убивать тебя? Будь жив мой муж, у него одного был бы повод лишить тебя жизни. Но старик лежит на кладбище.

Слово кладбище покоробило слух молодого человека.

– Не могу этого слышать! – взвился он. – Твой муж умер, да! А другие мужчины, с которыми ты…

Санди хлопнула ладонью по столу так, что подпрыгнули тарелки и чашки.

– Хватит! Закрой рот! Тогда будешь казаться умным. Недавно ты меня обвинял, теперь приплел сюда других мужчин. Я никогда не скрывала, какая я… распущенная, жадная до удовольствий и денег. Я люблю секс, а еще больше люблю, когда за него щедро одаривают! Вместо того чтобы трястись от страха и канючить, пойди и разберись с Игорем по-мужски. Тебе уже нечего терять… – она усмехнулась, – а мне будет приятно.