— Вероятно.

— А могла быть совершенно ни при чем.

— Еще вероятней.

— По-моему, ту девочку убил Дэн.

Уэнди ничего не ответила, но продолжения не услышала. Признание лишило Дженну сил — она облокотилась о спинку кресла и застыла, не в состоянии пошевелиться.

Через некоторое время Уэнди сказала:

— Возможно, и так.

— Но вы все равно хотите разузнать про шефа студслужбы?

— Да.

Дженна кивнула.

— Если что-нибудь выясните — расскажете?

— Конечно.

По дороге от лифта к кабинету шефа Уэнди прошла мимо новой ведущей Мишель Файслер, работавшей в своем офисном боксе в окружении фотографий Уолтера Кронкайта, Эдварда Мерроу и Питера Дженнингса. [22] Невольно подумалось: «Ой-ей».

— Привет, Мишель!

Та, на секунду оторвав пальцы от клавиатуры, едва взмахнула рукой. Уэнди посмотрела на экран из-за ее плеча. «Твиттер». Кто-то написал: «На прошлой передаче ваши волосы выглядели потрясающе». Мишель переслала сообщение, добавив: «Новый кондиционер. Подробности позже. Следите за новостями!»

Эдвард Мерроу, безусловно, гордился бы.

— Как тот парень с простреленными коленями? — спросила Уэнди.

— Да, история в вашем духе.

— То есть?

— Вроде извращенец. — Мишель на мгновение отвлеклась от компьютера. — Это ведь ваша специализация?

«Иметь специализацию — неплохо».

— Что значит «извращенец»?

— Ну, разве не вы по ним главная?

— В смысле?

— Ой, простите. — Мишель снова начала стучать по клавишам. — Некогда.

Теперь и Уэнди обратила внимание: голова у Мишель, как заметил Кларк, в самом деле была огромная, особенно при ее хилом тельце. Словно воздушный шар на нитке — шея вот-вот не выдержит.

Часы показывали без трех двенадцать, и Уэнди поспешила в кабинет к шефу, где поприветствовала его секретаршу:

— Привет, Мэвис!

Дама на нее почти не взглянула.

— Чем могу помочь, мисс Тайнс?

Такое обращение приходилось слышать впервые. Возможно, после увольнения Уэнди кто-то спустил разнарядку вести себя с ней официальнее.

— Я к Вику на секундочку.

— Господин Гаррет занят. — Обычно дружелюбная Мэвис говорила ледяным голосом.

— Скажешь, что я пошла на шестой этаж? Скоро вернусь.

— Я передам.

Уэнди зашагала к лифту. Возможно, пошаливало воображение, но воздух казался наэлектризованным.

Она бывала в здании телеканала миллион раз, но на шестом этаже — еще никогда. В углу ослепительно белого офиса, этого шедевра кубизма, журчал небольшой водопад, три стены пустовали, на четвертой висела картина с черно-белыми спиралями, притягивающими взгляд. За стеклянным столом сидели трое в костюмах: двое мужчин (один черный) и женщина (азиатка). Равномерное распределение, хотя командовал у них, сидел посередине и вел разговор белый.

— Спасибо, что пришли, — сказал он, затем представился и назвал всех троих.

Уэнди пропустила имена мимо ушей.

— Мне не трудно. — Ей предложили занять кресло как минимум на два дюйма ниже остальных — классический, хотя и дилетантский способ подавить собеседника. Она скрестила руки на груди, сильнее опустила сиденье (пусть думают, что у них преимущество) и невозмутимо спросила: — Итак, уважаемые, чем могу помочь?

Белый взглянул на азиатку, та протянула через стеклянный стол лист бумаги.

— Ваша подпись?

Уэнди узнала свой трудовой договор.

— Похоже, да.

— Тут ваша подпись или нет?

— Моя.

— Сам документ вы, конечно, читали.

— А вы как думаете?

— Меня не интересует…

Она оборвала его жестом.

— Читала-читала. В чем проблема?

— Обратите внимание на пункт семнадцать точка четыре на третьей странице.

— Смотрю… — Уэнди начала перелистывать бумаги.

— В нем идет речь о строгих ограничениях на романтические и/или сексуальные отношения на рабочем месте.

Она напряглась:

— И в чем же дело?

— Прочли?

— Да.

— Поняли?

— Да.

— Итак, — продолжил белый, — до нашего сведения дошло, что вы, мисс Тайнс, нарушили это правило.

— О нет. Уверяю вас, что не нарушала.

Мужчина откинулся на спинку кресла, скрестил руки и напустил на себя вид судьи.

— Вам знаком человек по имени Вик Гаррет?

— Вик? Конечно. Редактор новостей.

— У вас были с ним сексуальные отношения?