Пиик.

Пиик.

Уэнди решила не слушать остальное и уставилась на телефон. Черт. Очень хотелось быть выше этого, не обращать внимания.

До чего же крепко влипла.

Наверное, стоило внять совету Фила и не лезть. Однако пути назад уже нет. Что ни делай, такие заявления оставят отметину. Даже если отловить ту дрянь или того мерзавца, который это написал, заставить признаться в прямом эфире перед миллионом зрителей, что сказанное — ложь, все равно не очистишься. Правда ли, вранье ли — пятно не ототрешь. Возможно, никогда.

Слезами горю не поможешь, верно?

Тут ее ошарашила новая мысль: то же можно сказать о тех, кого она сама обличала в своей программе.

Даже если полностью их оправдать, разве смоется когда-нибудь поставленное телевидением клеймо злодея? Наверное, вселенная платит той же монетой. Наверное, у кармы такой вот сволочной характер.

Впрочем, сейчас не до кармы. А может, все это одна история? Реши одну часть головоломки — остальное встанет на место.

Хотела она того или нет, но увязла крепко. Не сбежишь.

Тернбола выгнали за охоту на трофеи.

То есть в лучшем случае Фил соврал, когда Уэнди упомянула вопли Кельвина об этой охоте, а в худшем… впрочем, худшего она пока себе не представляла.

Мобильный Фила не отвечал. Набрала домашний — то же самое. Пришлось оставить сообщение: «Я знаю об охоте за трофеями. Перезвоните».

Пять минут спустя Уэнди постучала в дверь шефа службы по делам студентов. Тишина. Постучала еще — без толку. Ох, не стоит, конечно… Обошла дом, заглядывая в темные окна, потом прижала лицо к стеклу.

Что-то шевельнулось.

— Эй!

Ей не ответили. Постучала в окно — никто не подошел. Тогда она вернулась к двери и опять стала в нее колотить.

Прямо за спиной произнесли:

— Могу я вам помочь?

Первая мысль, которая пришла ей в голову: «Пижон». Длинноватые волнистые волосы, твидовый пиджак с заплатами на локтях, галстук-бабочка — такие обитают лишь в горнем мире высшего образования.

— Я ищу шефа…

— Меня зовут Шеф. Луис Шеф. Слушаю вас?

«Забавное совпадение. Однако есть дела поинтереснее».

— Вам знакома фамилия Мерсер?

Он помешкал, словно припоминая.

— Что-то смутно… Полагаете, я его знаю?

— Да уж. Последние двадцать лет Дэн Мерсер посещал ваш дом каждую вторую субботу.

— Ах вон что! — Шеф улыбнулся. — Я здесь всего четыре года, раньше тут жил мой предшественник, шеф студслужбы Пашаян. Впрочем, теперь я догадываюсь, о ком вы говорите.

— Так зачем вас навещал Мерсер?

— Он не навещал. Точнее, он приходил, но не ко мне. И кстати сказать, не к Пашаяну.

— Тогда к кому?

Шеф сделал шаг вперед, отпер и приоткрыл дверь — та звучно скрипнула, — просунул голову в темный проем:

— Криста?..

Он сделал знак следовать за ним. Уэнди вошла и замерла посреди большой прихожей.

— Луис? — донесся женский голос. Затем послышались шаги.

Шеф словно бы предостерегающе посмотрел на Уэнди («Что это еще значит?..» — подумала она) и сказал в темноту:

— Мы в холле.

Снова раздались шаги, а за ними — голос:

— Вашу встречу на четыре часа отменили. А еще просили…

Слева из столовой возникла Криста и застыла на месте.

— Не знала, что к вам пришли.

— Не ко мне.

— Нет?

— Скорее, к тебе.

Женщина склонила голову набок, как собака, которая прислушивается к незнакомому звуку, и спросила:

— Уэнди Тайнс?

— Да.

Криста кивнула так, будто давно ждала этого визита, шагнула вперед, и на ее лицо упал свет — совсем слабый, но уже разгонявший тени. Уэнди чуть не ахнула. Не из-за увиденного, хотя при обычных обстоятельствах хватило бы и этого. Нет, она чуть не ахнула потому, что еще одна часть головоломки встала на место.

Даже в помещении Криста носила очки, однако в глаза бросались совсем не они, а широкие, крест-накрест, алые шрамы на лице.

Лицо со шрамом.

Кристе Стоквелл — так она представилась — было лет сорок, хотя вряд ли кто-то смог бы точно назвать ее возраст; хрупкая, с тонкими руками, невысокая и очень стройная.

Сели за кухонный стол.

— Оставим неяркий свет, хорошо?

— Конечно.

— Люди все равно разглядывают… Да я и не против — лишь бы не делали вид, будто ничего не замечают. Мое лицо — как слон в доме. Понимаете?