– А то, тупая ты голова, что когда узнают: Рагнар с добычей вернулся, – так цена на серебро враз упадет! – пояснил земляку Гуннар Гагара. – Я поддерживаю слово Скиди!

Собственно, вся моя команда была «за». Только у меня были смутные сомнения. Наш кнорр, под завязку набитый ценностями, был в полной безопасности, пока плыл с армадой Рагнара. Однако в одиночку становился лакомой добычей для любого морского хищника. Конечно, мы все – парни крутые, да только мало нас. Мы с Медвежонком, три норега, два англичанина с арабом Юсуфом, Ове… Хотя нет, Ове – не в счет. Он рулить будет. Еще Скиди – он уже вполне приличный боец. Ну Вихорёк с луком… Еще половинка боевой единицы. Отец Бернар… Этот драться не будет… Хотя наверняка умеет. Ну, будем считать его еще за половинку. Итого: десять боевых рыл.

А в среднестатистической разбойничьей дружине – не меньше полусотни.

И время сейчас нехорошее. Весна. Голодные морские волки выходят на промысел…

А стоит взглянуть на наш кнорр, и сразу видно: не порожняком идет. Вон осадка какая…

Я поделился сомнениями с обществом.

«Общество» задумалось… Но ненадолго.

– Мы же вокруг Сёлунда пойдем, – сказал Свартхёвди. – С Сёлунда все хорошие воины с Рагнаром пошли. Да и знают нас здесь. Не тронут.

Убедил.

– Решено, – заявил я. – Домой идем морем.

Ох, блин! Не зря я сомневался! Только-только рассеялся утренний туман – прямо по курсу драккар!

Черт! Сёлунд Сёлундом, но по ту сторону пролива – Сконе. И там нас, сёлундцев, тоже знают. Но, как бы это поделикатней выразиться… С не совсем хорошей стороны.

Причина понятна.

Именно в Сконе ходят по льду «за зипунами» сёлундские «козаки».

Именно в Сконе мы ходили «забарывать зло» вместе с Каменным Волком и обиженной вдовушкой. Долг, как говорится, платежом…

– Правей и на камни? – мрачно спросил меня Ове Толстый.

Вот ведь жизнь у человека: третий корабль за сезон…

Я задумался…

Выброситься на скалы Сёлунда – мысль, к сожалению, здравая. Есть шанс, что парни на драккаре за нами не сунутся. Есть шанс, что кто-то выплывет… Да и добро потом можно будет достать, если удастся утопить кнорр правильно.

Только – вряд ли. Вон прибой какой! И воды здесь для нашего кормчего – новые. Так! Это я об Орабель забыл. Мы-то – воины. Нам ли смерти бояться? А сознательно топить беременную женщину… Нет, я так не могу.

Значит – что? Значит, будем драться. За одного битого трех небитых дают. А мы уж такие битые… Будем считать – каждый на пятерых сконцев потянет. А Медвежонок вообще за десятерых…

На драккаре нас заметили. Оживились.

– Прямо держи! – велел я Ове и повернулся к Медвежонку, разглядывавшему опасный кораблик.

– Можешь сказать, кто это?

Вдруг – друзья? Или – родичи чьи-нибудь. Тогда, глядишь, обойдется…

Не обошлось.

– Это корабль Торкеля-ярла, – мрачно произнес Медвежонок.

Он тоже прикинул наши шансы на успех и понимал – нет никаких шансов. Тридцатидвухвесельный драккар, это значит в команде семьдесят – восемьдесят головорезов. Задавят одной только массой.

– Торкель-ярл… – напряг я память. – Ты его знаешь?

– Ты тоже, – буркнул Медвежонок. – Ему Хавгрим Палица служит.

Вспомнил.

Тот самый ярл, с которым мы общались в поместье полюбившейся Каменному Волку вдовушки.

Вот уж у кого нет никаких оснований нас любить.

– Зря тебя не послушали, – пробормотал мой побратим. – Ты чуял беду, а я не послушал…

– Пустое! – бодренько произнес я. – В Валхалле на пиру встретимся!

– Это да, – вздохнул Медвежонок. – А как бы матушка с сестренкой порадовались нашей добыче!

Драккар недружественного ярла разворачивался клыкастой мордой к нам. Я ощутил знакомое спокойствие и улыбнулся. Может, все же выкрутимся? Бывало и похуже…

– Брони вздеть! – рявкнул я. – Вихорёк! Белый щит – на мачту! Ове! Держи на вражий драккар! Орабель, отец Бернар, – в трюм!

Ох и драка будет! Не завидую тому, кто палубу отмывать будет! Хотя я бы с ним поменялся…

Я стою на носу, как и подобает вождю. В отличной броне, «унаследованной» от покойного сарацина, в сверкающем шлеме.

Слева – Свартхёвди. Он больше не лопает свое мухоморье зелье (хотя и носит на всякий случай), научился «звереть» и так, в процессе кровопролития.

Но пока он еще не «оборотился». Обычный человек. Со швырковым копьем в руке. Ждет подходящего момента.