Ага, вот оно — последнее помещение! Находившиеся здесь вещи вообще не имели бирок. Да и вещами-то их назвать было трудно, просто рухлядь.

Тщательно исследуя зал, я медленно двигалась к переходу в следующее помещение.

Вдруг мое внимание привлек едва слышный хлопок. Как будто за дверью кто-то негромко хлопнул в ладоши. Я подошла к двери, открыла ее и прислушалась — выстрел? Вполне может быть.

Если стреляли где-нибудь в другом конце склада, то звук выстрела еле-еле донесется сюда.

А может быть, это просто кто-нибудь что-нибудь уронил?

Через пару секунд я услышала какие-то крики.

Я сорвалась с места и бросилась бежать через полутемные складские помещения.

Скорее всего это был выстрел. Крики еще какие-то… Было бы глупо думать, что это супруги Кошкины снова начали выяснять отношения — палят друг в друга из пистолетов.

Которых, кстати, у них не было.

Я пробежала уже примерно половину пути, как вдруг навстречу мне неизвестно откуда вынырнула давешняя старушка-сторожиха. Тетя Маша.

— Ой!! Ой-ей-ей! — благим матом закричала она, вцепившись в мою одежду. — Ой-ей-ей!! Ой, молодой человек, помогите!! Там.., случилось!

Я схватила злополучную бабку за плечо и здорово тряханула.

— Что случилось? Где случилось? Говорите тол ком!

— Кристина-то Владимировна!.. С мужем-то… ой-ей-ей!!

Несмотря на мое требование говорить толком, тетя Маша, кроме рыданий, ничего принципиально нового выдавать не собиралась. Всхлипывая и приседая от ужаса, она тащила меня куда-то за собой.

— Там они, там!! — кричала она уже в полный голос. — Ну, чего ты, парень?! Там они, там!!

Что-то неясное, какая-то тревога шевельнулась во мне, но надолго задумываться не было времени — где-то вдалеке, в том направлении, куда тащила меня старуха, раздался еще один выстрел.

Послышался полузадушенный крик. Я побежала за старухой, которая с неожиданно приличной скоростью семенила впереди меня, показывая дорогу.

«Со страху, наверное, бабка резвость проявляет», — успела подумать я.

Сначала мы бежали по уже знакомым мне залам, где должны были работать супруги Кошкины.

Потом бабка свернула куда-то в боковой проход, который я в темноте едва заметила.

Теперь мы двигались по совсем темным узким коридорам. Как в преисподней, честное слово.

Будто в третьесортном фильме ужасов. Не хватало еще, чтобы из-за угла выскочило какое-нибудь страшилище.

Впереди, уже более громко, прогремел еще один выстрел. Крик тоже повторился. Это уже почище всяких страшилищ.

Только вот со странной периодичностью повторялись выстрел и крик.

Впрочем, раздумывать сейчас некогда — впереди замаячил свет. Я услышала еще два выстрела.

На ходу открыла свою сумочку и нащупала в ней первое, что более или менее подходило к сложившейся ситуации — сейчас ведь, если я не ошибаюсь, мне предстоит рукопашная схватка.

Браслет. Я натянула его на руку и застегнула сумочку. Вот так.

— Здеся! — обернулась ко мне бабулька. — Здеся!

Комната впереди с неплотно прикрытой дверью, откуда пробивается свет.

Тетя Маша остановилась, всем своим видом показывая, что входить в комнату не собирается. Уступает это право мне.

Ну что ж, мне так мне. Не останавливаясь, я подпрыгнула и ногой сшибла дверь с петель. Хилая деревянная дверь отлетела в сторону, и я прочно утвердилась на середине комнаты. Встала, опустив руки, как говорится, по швам.

А мне больше ничего и не оставалось — где-то метрах в двух от меня, у обшарпанной кирпичной стены стоял бритоголовый амбал в традиционном спортивном костюме и целился из пистолета мне в голову.

Попалась. Как ребенок, надо сказать, попалась.

Впрочем, о том, что впереди меня ожидает ловушка, я догадалась еще до того, как очутилась в этой комнате. Я подпрыгнула и, пролетая мимо тети Маши, заметила, что старушка после довольно интенсивного бега совсем не запыхалась. И еще я успела перехватить ее взгляд — не испуганный, а жесткий, наблюдающий за мной и даже какой-то оценивающий.

Надо ли говорить, что обыкновенные старушки в экстремальных ситуациях так себя не ведут?