Стихотворения
вернуться

Мицкевич Адам Бернард
Шрифт:

[1823]

ЗАВОРОЖЕННЫЙ ЮНОША

Из первой части поэмы «Дзяды»
Пан Твардовский в замок входит,Двери выломав с размаха,Рыщет в ямах, в башнях бродит…Сколько чар здесь, сколько страха!Удивительное в склепеПокаяние творится:Юноша, закован в цепи,Перед зеркалом томится!Он томится и казнится:С каждым мигом он теряетЖизни некую частицу,В хладный камень он врастает!Уж по грудь он тверд, как камень,Но на лике все ж пылаетМужества и силы пламень,Очи нежность излучают!«Кто ты? – говорит заклятый,Смело ты вошел под своды,Где ломаются булатыИ теряется свобода!»«Кто я? Целый мир страшитсяМоего меча и слова,Ибо я – могучий рыцарь,Славный рыцарь из Твардова!»«Из Твардова? Это имяВ наши дни мы не слыхалиПод шатрами. боевымиИ когда мы пировали.Но, видать, за годы эти,Что томлюсь я здесь, в темнице,Много нового на свете,Расскажи мне, что творится!Ольгерд наш как прежде в силе?Он Литву в походы водит?Немцев бьем, как прежде били?На монголов рати ходят?»«Ольгерд? Что ты? ПролетелоДвести лет, как лег в могилу!Нынче внук его ЯгеллоСокрушает вражью силу».«Вот как! Ну, еще два слова:Может быть, могучий витязь,По дороге из ТвардоваЗаезжал ты и на Свитезь?Там тебе не говорили,Как с врагом Порай сражалсяИ о девушке Марыле,Чьей красе он поклонялся?»«Юноша! Тот край я знаю,Неман знаю, Днепр я знаю,Но не слышал никогда яО Марыле и Порае!Впрочем, что мы тратим время!Из скалы тебя добудуСам увидишься со всеми,Побываешь ты повсюду.Знаю цену этим чарамИ сейчас же разобью яЗеркало одним ударомИ тебя я расколдую!»Меч он вырвал быстрым взмахом,К зеркалу идет он, смелый.Только юноша со страхомКрикнул: «Этого не делай!Это зеркало бесценно!Ты подай его мне в рукиСам избавлюсь я от плена,Сам свои закончу муки!»Зеркало тут в руки взял он,Глянул, смертно побледнел он.Зеркало поцеловал онИ совсем окаменел он!

К М… СТИХИ, НАПИСАННЫЕ В 1823 ГОДУ

«Прочь с глаз моих!..» – послушаюсь я сразу,«Из сердца прочь!..» – и сердце равнодушно,«Забудь совсем!..» – Нет, этому приказуНе может наша память быть послушна.Чем дальше тень, она длинней и ширеНа землю темный очерк свой бросает,Так образ мой, чем дальше в этом мире,Тем все печальней память омрачает.Все в тот же час, на том же самом месте,Где мы в мечте одной желали слиться,Везде, всегда с тобою буду вместе,Ведь я оставил там души частицу.Когда на арфу ты положишь руку,Чтоб струны вздрогнули в игре чудесной,Ты вспомнишь вдруг, прислушиваясь к звуку:«Его я развлекала этой песней».Иль, наклонясь над шахматной доскою,Готовя королю ловушку мата,Ты вспомнишь вдруг с невольною тоскою:«Вот так и он играл со мной когда-то».Иль, утомясь от суматохи бальной,Окинув место у камина взглядом,Ты вспомнишь вдруг с улыбкою печальной:«Он там не раз сидел со мною рядом».Возьмешь ли книгу, где судьба жестокоДвух любящих навеки разлучила,Отбросишь книгу и вздохнешь глубоко,Подумав: «Ах, и с нами так же было!»А если автор все ж в конце искусноСоединил их парой неразлучной,Гася свечу, подумаешь ты грустно:«Такой бы нам конец благополучный!»Зашелестит в саду сухая груша,Мигнет во тьме летучая зарница,Сова простонет, тишину наруша,Ты вздрогнешь: «Это он ко мне стремится!»Все в тот же час, на том же самом месте,Где мы в одной мечте стремились слиться,Везде, всегда с тобой я буду вместе,Ведь там оставил я души частицу.

ИМПРОВИЗАЦИЯ ДЛЯ Э. СЛЕДЗЕЕВСКОЙ

О, счастлив тот, кто в памяти твоей,Как жемчуг иль коралл, навек утонет,Когда в прозрачной глубине своейЕго лазурь балтийская хоронит.Но мне, увы, ни красотой коралла,Ни жемчуга сверканьем не блеснуть.О, если б мной волна хоть миг играла,А там – в песке забвенья утонуть!

Написано на берегу Балтийского моря.

[Июль 1821 г.]

ИЗ АЛЬБОМА МАРИИ ПУТТКАМЕР

Nessun maggior dolore che ricor darsi del tempo felice nella mi seria!

[Тот страждет высшей мукой, кто радостные помнит времена в не счастии! Данте. Ад. V, 121–121]

Перевод М. Лозинского.

Те имена блаженство ожидает,Которые зовешь, Мария, ты своими;А кто Марию в свой альбом включает,Записывает в нем всего лишь имя.

[1821–1822]

МАРИИ ПУТТКАМЕР ПРИ ПОСЫЛКЕ ЕЙ ВТОРОГО ТОМИКА СТИХОВ

Мария, сестра моя! Пусть не по крови близки мы,По духу, по мысли и чаяньям мы – побратимы.Когда б не причуды судьбы, не твое повеленье,Иное – нежнее – к тебе я б нашел обращенье;Взгляни ж благосклонно на то, что прошло безвозврата,И строки любви прими от далекого брата.

[1823]

К*** в альбом

Руки тянули мы в разные дали,К разному помыслы наши клонило,Видели розно и врозь мы страдали,Что же нас, милая, соединило?Звездам высоким и равновеликимДвум обреченным на рознь и блужданья,Вечным изгоям под игом безликимНеумолимого к ним мирозданья,Гордым скитальцам со всеми в раздоре,Вечно в пути, чтоб не быть под пятою.Благословение им или горе,Что полюбили друг друга – враждою?

[Июль 1824 г.]

В АЛЬБОМ М. С

Разнообразными усеян сад цветами:Одним затейник дал причудливый наряд,Иные друг сажал – они взрастут с годамиИль, расцветя едва, могил украсят ряд,В которых спят сердца, надежды и мечтанья…Порой вздохнешь, порой с улыбкой глянешь ты,Пройдя среди цветов в саду воспоминаний…Взгляни на уголок, где я растил цветы.Его ты не сравнишь с цветущими грядами,Заброшен он в глуши, невзрачен и убог,Там солнца не было, дожди шли за дождями,И он зазеленеть и расцвести не мог.Но все-таки о нем ты вспоминай пороюВедь он лежит в саду, взлелеянном тобою.

[Ковно, 16 августа 1824 г.]

МАТРОС

«Зачем, о беглец несчастный,Ты с нами спешишь расстаться,Покинуть берег прекрасныйИ больше не возвращаться?Зачем ты от нас скрываешьСвой взгляд, озаренный светом,Улыбкой нас не встречаешь,Не даришь прежним приветом?Все бродят вокруг лениво,Ты мчишь по палубе зыбкой.Возможно ль быть торопливымИ край покидать с улыбкой?»«Послушай, – матрос ответил,Я долго прожил в отчизне,Но радости в ней не встретил,Не видел счастливой жизни.Я видел страданья правыхИ горе с нуждою в хатах,Ничтожность сердец лукавыхИ жадность в глазах богатых.Меня не прельщает счастье,Я бренность жизни измерил.Остаток мыслей и страстиРодимой ладье доверил.Искать ли мне наслажденьяИ верить в любовь, как прежде,В последней ладье крушеньеПоследней видя надежды?Но бог осветил мне душу,Покрытую мглой холодной.Еще не оставив сушу,Нашел я дом благородный.Мать с сердцем спартанки встретил,Что польской плачет слезою,Дочь с ангельским ликом заметилИ с твердой сарматской душою.Как девы шли к жертвам Нерона,Льву брошенным на съеденье,Так братьям несут обреченнымОни слова утешенья.Не видя взглядов суровых,Не слыша окриков вражьих,Навстречу звериному ревуИдут мимо грозной стражи.Ничто меня не тревожит…Эй! Ставьпаруса прямые!..Погибнуть страна не может,Где жены и девы такие».