– Почему вы ей не сказали? – удивился Денисов.

– Приедет, скажу, – ответила я, также направляясь к дому со свертком в руках. В своей комнате я аккуратно развернула сверток и выложила на стол бандитский автомат. Включила настольную лампу, развернула оружие так, чтобы свет, отражаясь от стали, показывал все загрязнения на его поверхности. Отпечатков пальцев не было. Значит, убийцы все-таки не полные идиоты и догадались воспользоваться перчатками. Однако я не отчаивалась. Нажав на фиксатор, я вытащила из автомата обойму. Обойма тоже оказалась чистой. Пришлось вытащить оставшиеся патроны и рассмотреть их под увеличительным стеклом. И здесь меня ждала неудача. Наемник не оставил на оружии ни малейшего отпечатка. Потом я вспомнила, что он был ранен. Осмотрела автомат еще раз и нашла небольшое пятнышко, напоминающее засохшую кровь. Оставалось надеяться, что это действительно кровь, причем человеческая, а не какой-нибудь зверушки, и не засохший кетчуп. Сделав соскоб, я поместила частицы крови в специальный герметичный полиэтиленовый пакет. Пакет спрятала в потайное отделение портсигара. После снова стала осматривать автомат. Серийные номера спилены, но даже будь они на месте, это бы мало что дало. Украинское оружие можно купить где угодно, а проследить невозможно, потому как торговля эта полукриминальная, через кучу посредников. Автомат был оснащен самодельным глушителем кустарного производства. Следовательно, автомат купили отдельно, а глушитель заказали у местных умельцев. Если повезет, это может оказаться ниточкой к убийцам. Открученный глушитель, завернутый в полиэтиленовый пакет, отправился в сумочку. Следом я упаковала сам автомат в разобранном виде. Получилась аккуратная бандероль. Поскольку самой провести баллистическую экспертизу в домашних условиях не представлялось возможным, я решила уступить эту работу доблестной милиции. Домашний адрес следователя Земляного у меня имелся в записной книжке. Внутрь посылки я положила записку, набранную из вырезанных журнальных шрифтов, в которой говорилось, что автомат принадлежал наемному убийце, который получил ранение и скрывается, скорее всего, в одной из подпольных клиник. Адреса клиник прилагались. За время пребывания в Тарасове я выучила эти адреса назубок, так как приходилось постоянно искать там подранков, да и самой один раз лечиться, когда схлопотала достаточно серьезное ранение, но не могла обратиться в больницу официально. Оставалось заехать на почту и отправить посылку.

Подумав, я позвонила знакомой из бюро судебной медицины и попросила провести анализ образцов крови.

– Анализ должен быть как можно более полным. Я оплачу все реактивы и генетическую экспертизу, – уточнила я, стараясь ничего не упустить, – и, если это возможно, выясни, не мелькали ли аналогичные данные в каких-нибудь других делах на этой неделе.

Знакомая пообещала сделать все, что в ее силах, просила прислать образцы и добавила, что на все про все надо дня три-четыре. Слишком долго – но я была вынуждена согласиться. Альтернативы не было.

Следующим вопросом повестки дня шла персона главного конкурента Старковой – Юрия Сергеевича Барбулата. Для начала неплохо бы собрать о нем информацию: где бывает, с кем и когда встречается, послушать телефонные разговоры. Работа кропотливая, требующая уйму времени и профессиональных знаний. Покопавшись в памяти, я вспомнила телефон нужного человека, которому по силам такое задание.

– Привет, Виталий, это Евгения Охотникова, не забыл еще? Как там личная жизнь, как Елена и Ринат?

Виталий Андреевич Лунев – бывший майор ГРУ. В свое время я стажировалась у него, а позже встретила здесь, в Тарасове. Он работал начальником службы безопасности одной из моих клиенток. В том деле я спасла жизнь и ему, и клиентке, которая впоследствии вышла за него замуж.

– Да все нормально. Живем, радуемся жизни, благодаря тебе, – ответил он с неподдельной радостью в голосе, – заехала бы, что ли. Ринат о тебе часто спрашивает.

– Заеду, – пообещала я.

– Алина все так же в клинике, – продолжал он уже с грустью, – никаких улучшений. Пыталась несколько раз сбежать. Ранила врача. Елена из-за нее места себе не находит.

– Слушай, если вдруг эта бестия сбежит или ее выпишут, то ты звякни мне, – попросила я, вспоминая то дело, едва не стоившее мне жизни, – ведь первым делом она решит расквитаться со мной.

– Хорошо, но будем надеяться, что ее не выпустят оттуда, – мрачно ответил Виталий, – уверен, она вовсе не больная, а просто жестокий, бессердечный и эгоистичный человек, для которого другие люди не существуют. Она считает себя центром мироздания и думает, что другие должны выполнять ее волю беспрекословно. А кто не согласен, того можно уничтожить, как надоевшую игрушку. Это не лечится.

– Да, верно, – согласилась я, – а как у тебя сейчас со временем? Не сильно занят?

– Если тебе от меня что-то нужно, то говори прямо, – отрезал Виталий.

– Есть человек, которого надо попасти пару дней, выяснить его связи, чем занимается, где бывает, сделать пару снимков. Работа в принципе ерундовая, но здесь, в Тарасове, нелегко найти надежного исполнителя даже для такого простого дела. Может, кого посоветуешь?

Излагая это непринужденным тоном, я втайне надеялась, что бывший разведчик не выдержит. После тяжелого ранения он, как и обещал жене, отошел от дел, должность начальника службы безопасности фирмы занял его зам. Неужели ему еще не наскучила спокойная жизнь? И только я так подумала, Виталий ответил:

– Да зачем кого-то искать? Я и сам могу это легко выполнить. Надеюсь, еще не успел навыки растерять. И не благодари. Я просто не люблю чувствовать себя обязанным кому-то, а ты мне жизнь спасла и Елене тоже. Настало время расплатиться. Давай мне данные на объект. Сбрось по электронке. Адрес ты знаешь.

Я отправила ему все, что знала о Барбулате. Виталий перезвонил, сообщил, что получил мое сообщение, и сказал, что, когда будут результаты, сам со мной свяжется.

– Отлично, отлично, – пробормотала я, прикидывая, что мне еще осталось сделать. В этот момент во дворе прозвучал взбудораженный голос Тимофея. Нельзя было разобрать, что он говорит, но тон мне не понравился. Вскочив с кровати, я кинулась к окну. Тимофей бежал через двор к гаражу, на ходу застегивая ремень на джинсах. За ним бежал Михаил. Было ощущение, что они спешно сваливают по непонятной причине. Я распахнула окно и заорала на весь двор:

– Стоять! Куда?!

Они оба обернулись на крик.

– Моя мать в больнице. Она тяжело ранена, – ответил Тимофей и юркнул в дверь гаража.

– Я отвезу его в больницу, – буркнул растерянный Денисов и тоже юркнул в гараж.

– Нет, – закричала я, – это ловушка! – Но меня никто не услышал.

Все происходило, как в дурном сне. Я совершенно четко видела, что будет дальше. За воротами Тимофея и Денисова ждала засада. Распространенный прием – «ловля на живца». Вам звонят будто бы из больницы и говорят, что ваш близкий родственник при смерти в больнице и надо срочно сдать кровь, чтобы спасти ему жизнь, или привезти деньги на сложную операцию. Немногие в такой момент догадываются перезвонить родственнику и уточнить, действительно ли он так плох на самом деле. К тому же часто злоумышленники просто каким-либо способом блокируют телефон близкого человека. Вы спешите на помощь и попадаете в расставленные сети.