Когда ветеран-журналист отправился восвояси, Мальцев постарался выровнять дыхание. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, потом сел на скамейку возле фонтана рядом с торговым центром и спросил себя, чего же он хочет на самом деле.

Ответ пришел быстро, как будто все это время караулил за порогом сознания. Андрей встал и решительным шагом направился к дому Даши.

Власов ворвался к Крайнову, потрясая листком бумаги.

— Шеф, сводка!

— Мусе звонил? — осведомился Крайнов.

— Звонил, все на мази. Он собирает ребят и выдвигается в Радлов. Сегодня к вечеру будут, но дело не в этом…

— Значит, ждем заварухи.

— Павел Михайлович, надо не ждать, а быть рядом с ним, — настойчиво проговорил Власов.

— Как ты себе это представляешь?

— Буквально, — не сдавался майор. — Нам необходимо иметь точное и полное представление о том, что, где и как будет происходить.

— Чтобы вовремя вмешаться, если что…

— И перейти на Мусу, — закончил Власов.

— Ну да. — Полковник пожал плечами. — Логично, почему бы и нет? А что там в сводке? Что-то важное?

— Еще какое важное! — Власов подал распечатку начальнику.

Он весь сиял от радости и ждал, что Крайнов сейчас к нему присоединится.

Полковник пробежал сводку, недоуменно посмотрел на Власова и спросил:

— Ну и что тут нашего дела касается? Какие-то обычные истории с народом, кто-то кого-то ограбил, кто-то где-то задержан…

— Да не кто-то, а человек, связанный с убийствами, которые сопровождали продажу государственных должностей! Помните историю с человеком Черемшанова? Всплыл еще один явный случай.

— Тоже у нас?

— В соседней губернии. Посредника должны были устранить, но сделка сорвалась. Один из предполагаемых мошенников задержан.

— И что?

— А то, что он начал давать показания. В сводке — только строчка, а у меня уже целая поэма сложилась. Я позвонил соседям, они сказали, что арестованный назвал вора в законе Мусу главным инициатором и руководителем этой криминальной аферы с мокрыми делами.

— Ага, — понял Крайнов. — Так, значит, мы не только убираем Пепла руками Мусы и разбираемся с залетным гастролером, взбаламутившим нашу тихую заводь.

— Совершенно верно. Мы еще и раскрываем преступление федерального масштаба! — подтвердил Власов.

— И устраняем мозговой центр, — добавил Крайнов. — Вот это уже неплохо. Надо бы оставить в целости парочку ребят Мусы, чтобы было кого допрашивать по возбужденному делу. Позаботься об этом.

— Хорошо. — Власов сделал себе в блокноте пометку. — Таким образом, становится ясна и причина смерти самого Черемшанова. Пепел дал ему адрес своей явки, но когда переговорщик не позвонил, он срочно бежал оттуда, не предупредив нашего предпринимателя. Того уже ждали люди Мусы. Они ведь приехали раньше нас. Вот и все, нет больше Бориса Черемшанова.

— А смысл? Он же не мог им сказать, где сейчас находится Пепел. — Полковник ждал объяснений.

— Акция устрашения. Пусть Пепел дрожит, раз вокруг него люди как пешки сыплются. Сперва переговорщик, потом Черемшанов, так и не ставший у нас губернатором, хотя и не жалевший для этого денег.

— Должна же у человека быть мечта. — Крайнов пожал плечами. — Мне вот хоть сейчас предложи должность губернатора, не пойду ни за какие деньги. Я в политику не лез и не полезу. Может быть, именно поэтому пока цел.

Пепел в этот вечер не поехал в свою гостиницу. Он назначил братве встречу в лесопосадках на восточной окраине города. Сход обещал быть коротким по времени, но очень важным.

Конечно, это были уже не те бойцы, с которыми Пепел начинал свою блестящую карьеру. С тех времен осталось от силы два человека из ста пятидесяти. Впрочем, сначала в группе их было всего восемь, потом ее состав удвоился. Эти ветераны уже сами стали бригадирами. Кто-то из них, наверное, еще жив до сих пор. Но искать следы прошлого — слишком большая роскошь для человека, находящегося в отчаянном положении.

Пепел не думал, что попал в беду. Он надеялся на высокое покровительство да на свое всегдашнее везение, старался не дергаться по мелочам и понапрасну, но что-то в душе все равно свербело. А правильно ли он сделал, когда полез в этот клоповник, бывший когда-то его вотчиной?

Но выбирать не приходилось. Дилемма, которую перед ним поставили там, в Стокгольме, имела только одно решение, единственно верное. Тем паче что трения между группировками, соперничающими в Швеции, уже получили слишком большой резонанс.