– Наш фрегат так ловок, сэр! – ликующим тоном воскликнул рулевой, посматривая на капитана. Он был доволен, что Дикий Джек к нему обратился лично, и с чувством собственного достоинства перебирал спицы рулевого колеса. – Корабль скользит по волнам, точно рука моряка по бабьим сиськам! Третий год стою у штурвала «Морского зайца» – и не устаю поражаться его мореходным качествам! Несмотря на слабый ветер, корабль летит так, будто боцман прибил к бушприту акулий хвост! [86]

– Ага! Летит, как дельфин, несмотря на то, что это уже довольно старая посудина, – добавил Белый Пит. – Я, думаю, фрегат еще и через лет десять будет смело ходить через океан. Кораблю нужен лишь правильный уход, Грин, чтобы он тебе долго служил верой и правдой.

– Говорят, он раньше принадлежал флоту Австралийского Союза? Это правда? – поинтересовался рулевой. – Красавец, а не корабль! Прямо как на гравюрах из древних книг, что висят в рамках на переборках в столовой!

– «Морской заяц» первоначально был построен как боевой корабль для дальней разведки и патрулирования, – объяснил Белый Пит, – он является малым фрегатом, а по своей конструкции, такелажу и ходу он при хорошем ветре не уступает гоночным яхтам. Это было необходимо флоту Союза, чтобы при случае быстро прийти на помощь купеческим судам, если на них набросятся пираты, а если придется туго, то и быстро уйти от погони. Но…

– Судьба распорядилась иначе! – угадал дальнейшие слова боцмана рулевой и улыбнулся во весь рот. – Верно, Белый Пит? Теперь «Морской заяц» принадлежит Береговому Братству! Как такое случилось, Пит?

– Бывший капитан «Морского зайца», когда фрегат еще принадлежал флоту Союза, когда-то устроил на нас настоящую травлю. – Боцман рассказывал не спеша, разглаживая пальцами бороду. – Целый месяц охотился за нашим бригом [87] , на котором мы раньше ходили. Мы ускользали от него, прятались в лагунах на островах, выжидая удобный момент для нападения на фрегат. Атаковали под покровом ночи, когда враги спали. Тасманийский Дьявол любил всякие хитрости и неожиданности. Мы подошли к ним на вельботах [88] на расстояние ста саженей [89] , а к борту фрегата добрались вплавь. Поднялись на палубу и тихо сняли часовых – они нас не услышали, потому как на небе луну затянуло тучами, а море было неспокойно. Затем вырезали команду без единого выстрела, а капитана подняли прямо с койки и привязали к бушприту «Морского зайца». Вид у него и там был еще тот, он пытался показать нам, что является настоящим джентльменом, хотя выглядел скорее как гальюнная фигура [90] . Ха-ха! Представьте себе, – Белый Пит бросил взгляд на Дикого Джека, – даже предлагал нам честную сделку: типа он сохранит наши жалкие жизни, если мы его отпустим и вернем корабль флоту Союза. Грозился, сучий потрох! Потом он начал упрашивать нас, умолять и окончательно надоел своей болтовней. Он обделался сразу, как только мы накинули ему петлю на шею и вздернули на рей [91] . Два дня болтался в петле, как клещ на ветру, а затем его тело выкинули за борт – побрататься с зубами акул. Хорошие были деньки. Славные.

– Круто вы с ним обошлись, – сказал Грин.

– С кем? – не сразу понял боцман.

– С капитаном.

– Оставить в живых врага – дурной поступок, сынок, а предать воде покойника – первейший долг моряка, – подытожил свою историю Белый Пит, криво усмехнувшись – именно той страшной улыбкой, от которой у многих врагов перед смертью пробегал мороз по коже.

Дикий Джек посмотрел на море и вздохнул. Ему была не по душе такая гладь. Он бы предпочел ей хороший шторм, когда волны вздымаются и обрушиваются на борт, перекатываясь через палубу, когда ревущий ветер надувает зарифленные штормовые паруса [92] с такой силой, что фрегат обретает просто фантастическую прыть, будто готов вот-вот взлететь. Ветер срывает с гребней волн белую пену и стелет ее полосами. Джек знал: при шторме главное не потерять уверенность в себе и корабле, а также следить за рангоутом, дабы не лишиться его важных деталей. Ко всему прочему, непогода всегда сплачивала команду в единое целое не хуже ситуации боя и служила ей хорошей тренировкой. А спокойная вода – не стоила и выеденного яйца для навыков настоящего моряка, не привыкшего нянчиться с новичками и пускать им пыль в глаза, но и не отказывающего себе в удовольствии прихвастнуть своим опытом за кружкой эля [93] в портовой таверне.

Белый Пит покосился на Джека, о чем-то подумал, словно прочитал во взгляде капитана его мысли, и с одобрением сказал:

– Из вас, сэр, вышел отличный капитан. Что ни говори, а кровь Тасманийского Дьявола ничто не разбавит. Отец вас очень любил и гордился бы вами, увидев сейчас.

– Спасибо, Пит, за теплые слова обо мне и моем отце, – поблагодарил его Джек. – А в том, что я стал хорошим капитаном, больше твоя заслуга.

Белый Пит улыбался и поглядывал с ласковой приязнью на Джека, превратившегося за эти годы из отчаянного мальчика в мужчину – крепкого, жилистого, отважного, способного принимать быстрые и правильные решения. У Джека, что слова слетали с языка резво, что сабля вылетала из ножен с неимоверной легкостью и скоростью. Пит любил Джека всей душой, как родного сына, которого у старика никогда не было. Что-то внутри боцмана растопилось и хлынуло потоком.

Пираты продолжали петь древние шутливые шанти, а те матросы, что были на палубе, даже сопровождали пение прихлопами и притопами, ритмично впечатывая ступни в сухую от жары палубу:

Пираты рассмеялись и продолжили петь.

Дикий Джек подавил улыбку, расползавшуюся у него по лицу.

– Пусть поют, сэр, – сказал боцман. – Языки у них ловко подвешены. А без шутки матросу в море грустно. Дуться и ворчать – хуже. Единственное, что я им никогда не позволю, так это блевать и сквернословить хуже меня.

– Да, – согласился с ним Джек. – Скоблить и драить палубу может кто угодно, а сочинять хорошие песни способен не каждый. Не кажется ли тебе, Пит, что смысл слов этой шанти несколько устарел?

– Нисколько, сэр, – ответил боцман, – не устарел. Ребята радуются, что они не те моряки, что были прежде. Они радуются, что ходят под парусами, дыша свежим воздухом, а не маслом машин.

– Да ты романтик, Пит, – сказал Джек.

– Бог миловал, сэр. Я – практик. И привык гладить морские титьки, как выразился Грин, при помощи парусов и ветра, а не винтов. Так безопаснее, если не хочешь проблем с пришельцами.

– Тьфу! Тьфу! Тьфу! – трижды сплюнул Джек через левое плечо. – Лучше не вспоминай о них. В этих водах часто встречаются бактериальные маты.