Шрифт:
Он гордо поднял голову и встал со стула.
– Оставайся со своей самоуверенностью, а мне пора домой.
– Такси вызвать? – ухмыльнулся Эрик.
– Я не настолько богат, чтобы разбрасываться деньгами!
– Тогда тебе придется топать на своих двоих.
– Это еще почему?
– Посмотри на часы.
Мариша перевела взгляд на стрелки и ахнула. Половина второго ночи. Ничего себе! Вот это почитали историйку!
– Я спать, – сообщила она и направилась к выходу. – Утром не забудьте меня разбудить.
Ей не терпелось поскорее добраться до кровати и немного подумать. С одной стороны, ей нужно пережить ту боль, которую она испытала несколько часов назад. А с другой… Кто же убил Реброва?
Мариша стала спускаться по лестнице. Все-таки она неисправима. Даже перед лицом обиды и разочарования она умудряется думать о преступлении.
Однако Мариша так и не успела ни о чем подумать. Как только она опустилась на постель, сон мигом влетел в ее симпатичную головку и окутал своей волшебной паутиной.
Глава 25
Утро встретило ее неожиданно ярким солнцем. Даже ноябрь иногда умеет быть милым и славным. Мариша потянулась и бросила взгляд на часы. Девять утра. Эрик или еще не проснулся, или уехал без нее. Какой вариант верный? Она вскочила, надела халат и пошлепала в кухню.
Сыщик спокойно потягивал кофе и слушал недовольный бубнеж Голубева. Очевидно, тот не только не пожелал тратиться на такси, но и топать ногами через весь город ему тоже не хотелось. Поэтому он выбрал самый оптимальный вариант – остаться здесь ночевать и на халяву позавтракать.
– Доброе утро, – поздоровалась Мариша, решив сделать вид, что вчера ничего не произошло.
– Еще одна! – проворчал следователь. – Чего доброго ты в нем увидела?
– Так солнце светит! – воскликнула она.
– Всего-то?
– А разве этого мало? Не умеешь ты радоваться жизни!
– Когда на тебя повесят кучу нераскрытых дел, я посмотрю, как ты начнешь радоваться.
– Он лег спать не с той ноги. Не говоря уже о том, как встал, – встрял сыщик. – Пей кофе, и поедем работать. Нам давно следовало поговорить со служащими. Оказывается, этот умник еще не приступил к опросу свидетелей.
– У меня помимо этого куча дел, – огрызнулся Голубев. – Не то что у некоторых.
– Некоторые – это мы, – усмехнулся Эрик. – Ну, раз мы такие особенные, поедем разговаривать со свидетелями. Опросим еще раз Валентину, а потом перейдем к Тихонову. Посмотрим, что новенького они нам расскажут.
Мариша быстро позавтракала, собралась и вышла во двор. Голубев уже сидел в машине и ворчал. Последние его претензии были к Эрику. Все они сводились к тому, что из-за свободного графика сыщика он, Голубев, сейчас опаздывает на работу.
Голубев закрыл рот и с мрачным видом отвернулся к окну. Марише было непонятно его недовольство.
Минут через двадцать сыщик высадил следователя у отдела и покатил к банку. Охранник на входе широко улыбнулся и сообщил, что руководство о них спрашивало. А потому Эрик направился прямиком в кабинет Хлопкова.
Однако до кабинета он не дошел – посреди коридора его перехватила довольно молодая женщина. С хорошей фигурой, но не особо симпатичная.
– Здравствуйте, я секретарь Антона Сергеевича, Ирина Широкова, – улыбнулась она, и стала совсем непривлекательная. – Вы ведь из полиции?
Эрик не стал ее разубеждать и только коротко кивнул.
– Мы вас ждем.
– Кто это – мы?
– Все сотрудники, которые были в тот вечер в кабинете Сергея Александровича.
– Очень интересно! А зачем вы собрались?
– Как же! – Женщина всплеснула руками. – Шеф ходит сам не свой, колье пропало, и убийца не найден. Я права?
– В общем, да, – потерев переносицу, согласился сыщик.
– Вот мы и подумали: надо нам собраться и обсудить эту ситуацию. При содействии властей, конечно.
– Похвально! – приподнял он брови. – Откуда такое рвение?
– Так человека убили, – укоризненно сказала Ирина. – А нас еще ни разу на допрос не вызывали.
– Это упущение, – согласился Эрик. – Но мы это исправим. Сейчас я загляну к вашему шефу, а потом и с вами поговорим.
– Мы вас ждем, – кивнула женщина. – В конференц-зале.
Эрик прибавил шаг. Мариша едва поспевала за сыщиком. Она очень злилась на Голубева. Это ведь его обязанность – опросить свидетелей. А он так ничего и не сделал.