– Нет, ни в коей мере. Тем более то, что мы будем обсуждать, касается и вас.

Мужчина проскользнул в зал и сел рядом с Ириной. Та расправила плечи и положила ногу на ногу. Определенно Педро нравился женщинам. Даже очень.

Эрик откашлялся:

– Начну с того, что ваша коллега, Валентина Сергеева, отравлена. Причем тем же самым ядом, что и Ребров.

Народ тут же загудел, а Педро застыл с открытым ртом.

– Причина смерти известна, а вот способ, увы, по-прежнему остается загадкой. Кто из вас наиболее близко общался с покойной? – Сыщик обвел взглядом присутствующих.

– Простите, что прерываю, – произнес Педро. – Вы сказали, что Валентина умерла. Это случайно не та девушка, за здоровье которой мы пили несколько дней назад?

– Да, это она.

– Какой ужас! – В глазах мужчины появилось неприкрытое сожаление.

– Я дружила с Валечкой, – подняла руку Снежана.

– Как она начинала утро? – поинтересовался сыщик.

– Что значит, как начинала? – В глазах девушки заплескалось недоумение.

– Ну, что она обычно ела на завтрак?

– А… Валя пила кофе или чай. В зависимости от настроения.

– А что ела?

– Ничего. Есть люди, которые с утра не могут впихнуть в себя даже маленького кусочка. Зато в обед отрываются по полной. Валя была из таких.

– А где она завтракала?

– Дома, конечно. Вместе с мамой. Они выходят из дома в одно время. Ой! – Девушка схватилась за голову.

– Что такое?

– Ее мама не знает, что Валюши больше нет!

– Я думаю, уже знает. Наверняка следователь, ведущий это дело, уже сообщил ей.

Снежана по-прежнему сидела с ошеломленным видом. Она никак не могла прийти в себя.

– Во сколько начинается ваш рабочий день? – словно не замечая ее состояния, поинтересовался сыщик.

– В девять, – со слезами на глазах ответила она.

– В девять?!

– Да, а что? – растерялась Снежана.

– И Валентина всегда приходила вовремя?

– Да, это ее обязанность.

– А почему тогда она сегодня опоздала?

Мариша недоуменно посмотрела на сыщика. С чего он взял, что Валя опоздала?

– А разве она опоздала? – озвучила ее мысли Снежана.

– Если мне не изменяет память, Сергей Александрович, когда мы были у него в кабинете, хотел вызвать Валентину. Однако она не отозвалась. Тогда он нахмурился и сказал: «Странно… Может, вышла? Хотя не должна была. Она пришла только час назад».

– Да, именно так он и сказал, – взволнованно произнесла Мариша. – И что это значит?

– Мы появились в банке около одиннадцати, – продолжил сыщик. – А это значит, что Валентина прибыла на работу около десяти. При том, что рабочий день начинается в девять утра. Спрашивается, где она была целый час?

Снежана растерянно промолчала. Очевидно, она понятия не имела о том, где была ее подруга.

– Может, она с кем-то встречалась? – предположил мужчина с бородкой, до сих пор не раскрывавший рта.

– Вероятно, – ответил Эрик, разглядывая финансового директора.

– И этот человек ее отравил! – радостно закончил тот.

– Каким образом?

– Подлил ей что-нибудь в напиток.

– Эксперт сказал, что девушка пила кофе, причем не позднее чем за полтора часа до смерти.

– Тогда не отравили, – заключил он.

«Свежая мысль!» – фыркнула про себя Мариша.

– Давайте оставим Валентину на потом, – предложил Эрик. – Сейчас мне бы хотелось поговорить о том вечере, когда было украдено колье. Я буду спрашивать, а вы отвечайте как можно точнее.

Народ с готовностью уставился на сыщика.

– Кто открывал шампанское в день рождения Валентины?

– Я, – тут же отозвался Тихонов. – Меня попросила Валя. Я очень хорошо открываю бутылки, почти без хлопка.

– А кто покупал напитки?

– Наверное, Валечка, – ответила Снежана.

– Она лично купила и принесла шампанское?

– Не знаю. Вообще-то я не видела.

– Шампанское купил Аркадий Семенович, – влезла Маргарита. – Я сама видела, как Валя давала ему деньги и список покупок.

– Это так? – Эрик повернулся к Клюквину.

– Ну, да, – неуверенно ответил тот и заерзал на месте.

– А почему же вы об этом не говорите?

Финансовый директор промолчал.

– Кто разливал шампанское?

– Снова я, – произнес Тихонов. – Я очень хорошо наливаю шампанское…

– Практически без пены, – закончили за него Снежана и Ирина.

Народ заулыбался. Очевидно, привычка Григория Юрьевича разговаривать таким образом была всем известна.

– Да, без пены, – согласился он.